Генрих! Отдай руку!
Случилась эта история в то время, когда альпинизм только начал развиваться в СССР. В молодой республике Казахстан в конце 1920-х годов стали появляться первые общества альпинистов. В столице Казахстана, которой стала Алма-Ата в 1929 году, развитию альпинизма способствовало географическое положение города. Расположенный у подножья Заилийского Ала-Тау, одного из хребтов Северного Тянь-Шаня, он просто не мог остаться в стороне от быстро развивающегося нового вида спорта - альпинизма. Прямо сразу, за южной окраиной города возвышались величественные горы высотой почти до 5000 метров над уровнем моря. Снежные вершины так и манили любителей экстремального нового вида спорта, подняться на них и посмотреть на город-сад с заоблачной высоты.
В конце 1920-х годов, в начале 1930-х, когда ещё к власти в Германии не пришёл Гитлер, между СССР и Германией установились тесные экономические, культурные и спортивные связи.
На фоне позитивных связей между СССР и Германией летом 1930 года в Алма-Ату приехали два немецких альпиниста, Генрих Шниткер и Эрик Гросс. Они были опытными альпинистами и в их послужном списке было немало покорённых вершин в Альпах. Успели отметится и на Кавказе. В Алма-Ату они прибыли по частной туристической визе. Генрих достаточно неплохо владел русским языком и через консульство Германии в Алма-Ате вышел на связь с альпинистами города для того, чтобы получить консультацию по восхождению на какую-нибудь вершину Заилийского Ала-Тау.
В альпинистском клубе «Допризывник» двум немецким альпинистам посоветовали сделать восхождение на Мало-Алматинский пик (впоследствии пик Комсомола, пик Норсултан), который хорошо виден из любого района города. Да и выглядел этот пик, как самый высокий, хотя рядом с ним находились вершины и повыше. Ещё одним преимуществом этого восхождения был достаточно лёгкий подход к подножью вершины, и возможность совершить восхождение за два-три дня. Так же в клубе немцам посоветовали нанять в проводники кого-нибудь из чабанов, которые пасли свои отары в урочище Шимбулак. От этого урочища через Талгарский перевал был самый близкий подход к намечаемой вершине для восхождения. Это вполне устроило немецких альпинистов и получив все нужные консультации, немцы отправились в горы.
До урочища Медео добирались на телеге. Этот путь занял чуть больше четырёх часов. Дальше альпинисты пошли пешком. Дойдя до урочища Шимбулак, немцы увидели юрту чабанов. Возле юрты их встретил казах средних лет и поприветствовал альпинистов на русском языке, вполне пологая, что это русские альпинисты из города.
- Привет советским спортсменам! - поприветствовал чабан.
Немцы немного стушевались, но Генрих быстро сориентировался и коротко бросил по-русски: «Здравствуйте», с явным иностранным акцентом.
- Я думал, вы русские альпинисты из города, однако на русских вы не похожи, - с явным подозрением произнёс чабан.
- Да, мы есть немецкие альпинисты. Я чуть-чуть говорить по-русски, - сказал Генрих, - мы хотим, как это, подняться вот на ту гору, - и Генрих ледорубом показал на вершину, нависавшую над Талгарским перевалом.
- Я тоже мал-мал говорю на русском, и мы можем понять друг друга, - улыбнулся чабан.
- Хорошо, отлично! Мы бы хотели тут переночевать, а завтра подняться на перевал. Можно в вашем таком интересном доме, провести ночь? - спросил Генрих.
- Конечно, конечно, можно, - засуетился казах, - меня зовут Сайдахмет, - и чабан протянул руку для рукопожатия.
- Генрих, а это мой напарник, он по-русски не понимает и не говорит, зовут его Эрик. Мы прилетели из Германии. Хотим побывать в ваших горах, - Генрих пожал руку чабану.
- Заходите, моя юрта - ваша юрта!
- Этот дом называется юрта? - удивился Генрих.
- Да, это юрта. Мы в ней живём, когда летом наши отары овец на горных джайляу пасутся. Это как ваши палатки для похода, только вот такие большие и тёплые. Сейчас скажу жене, чтобы кушать готовила, скоро вечер, пора дастархан накрывать, - проговорил чабан.
- Что такое дастархан? - с недоумением спросил Генрих.
- Это стол с едой, - коротко пояснил Сайдахмет.
- Мы вам за это будем заплатить, - пообещал немец.
- У нас гости за ужин не платят, - возразил чабан немцу.
Жена чабана приготовила великолепный бешбармак. Немцам такое блюдо очень понравилось. За ужином Генрих договорился с чабаном, что тот завтра утром проводит их к подножью горы, на которую альпинисты хотят взойти. Сайдахмет предложил немцам встать рано утром и на лошадях подняться на Талгарский перевал и ещё немного выше, под самую морену, где, как он знал, есть зелёная поляна с родником. До этой поляны на лошадях поднимутся часа за два. Чабан на поляне останется ждать альпинистов, а те за светлое время суток успеют сделать восхождение и спустится на поляну. Потом все вместе спустятся к юрте. Свои вещи альпинисты могут оставить в юрте, а с собой взять только самое необходимое. Генрих пообещал хорошо заплатить и даже оставить кое-что из альпинистского снаряжения в подарок чабану. На этом договорились и устроились все спать.
В пять часов, только рассвело, Сайдахмет поднял альпинистов, на низеньком столе уже стоял самовар с кипятком, лежали лепёшки и нарезанное мясо, оставшееся со вчерашнего ужина. Наскоро позавтракав, Сайдахмет с альпинистами оседлали коней и начали довольно быстро подниматься к Талгарскому перевалу. К намеченной поляне трое всадников подъехали уже часам к семи утра и минут через десять двое альпинистов стали подниматься на гребень, оставив чабана на поляне, всучив ему мощный цейсовский бинокль и наказали следить за их продвижением к вершине.
Сайдахмет удобно устроился на зелёном альпийском лугу и стал в бинокль разглядывать окрестности, изредка направляя бинокль на двух альпинистов, карабкающихся по гребню горы. Лошади паслись тут же, на зелёной поляне, небо было голубое, без единого облачка.
Немцы достаточно быстро поднимались к намеченной цели. Сайдахмет поглядывал в бинокль, альпинисты были хорошо видны. Вот они подошли к опасному скальному участку. Чабан разглядел, что они решили дальше подниматься в связке. На несколько минут немцы остановились, пристёгиваясь к верёвке. Сайдахмету стало интересно, как альпинисты преодолеют крутой скальный участок и стал, не отрываясь, смотреть на немцев в бинокль.
Эрик по скальному участку начал подниматься первым. Генрих примостился на узеньком уступчике и приготовился страховать. Эрик поднялся метров на 10 выше Генриха, и стал забивать скальный крюк в трещину. Вот он забил крюк, зацепил карабин и через карабин пропустил верёвку. Неожиданно Эрик сорвался и полетел вниз. Генрих успел вовремя приостановить падение напарника по связке, который зацепился левой рукой за выступ, на котором стоял Генрих. Правой рукой искал точку опоры, но никак не находил. Так и висел на верёвке, одной рукой уцепившись за выступ.
Положение альпинистов было очень опасное, поскольку у Эрика могла в любой момент соскользнуть рука и тогда просто под натяжением верёвки, Генриха бы сбросило с узкого скального карниза. Сайдахмет напрягся, вглядываясь в двух альпинистов, повисших на скалах. Вдруг Генрих замахнулся ледорубом и перерубил верёвку, на которой висел напарник. Эрик продолжал еле держатся одной рукой за выступ, но силы его уже покидали. Генрих замахнулся ледорубом второй раз и ударил по левой руке Эрика, которая цеплялась за выступ.
Чабан в бинокль чётко видел, как Эрик полетел вниз, не касаясь скал и упал прямо на снежник крутого склона. По снежнику он заскользил, набирая скорость и метров через сто его выбросило на острые скалы. Дальше падение Эрика Сайдахмет уже не видел. Тело сорвавшегося альпиниста скрылось от взора чабана. Сайдахмет направил бинокль на Генриха и увидел, что тот спокойно, во всяком случае так в бинокль показалось чабану, начал спуск со скал. Где-то через час, Генрих спустился на зелёную полянку к роднику, где находился чабан.
- А где твой товарищ? – спросил Сайдахмет с таким выражением лица, как будто он ничего не видел.
- У тебя был бинокль, ты должен был смотреть на нас, - спокойно сказал Генрих.
- Я в него хорошо смотрел. На лошадей смотрел. Они туда, сюда ходили. Смотрел, чтобы далеко не убежали. Однако и на вас смотрел. Видел, как вы вон к той скале подошли. А тут моя лошадь куда-то спряталась, и я пошёл её искать, - с невинными глазами соврал Сайдахмет.
- Эрик упал со скалы, а я его не удержал. Высоко падал, наверно мёртвый. Спущусь в город, скажу, чтобы пришли искать Эрика, - отведя взор от чабана, сказал Генрих.
- Мёртвый, так мёртвый, поехали вниз, к юрте, там разберёмся, - спокойно сказал Сайдахмет.
Чабан не хотел сейчас спорить с Генрихом. Он явно боялся его. Вдруг он и его ледорубом, как своего напарника стукнет. Лучше прикинуться, что ничего не видел и ничего не знает. Быстро собравшись, чабан и альпинист на лошадях начали спуск к юрте. Спустившись к юрте, Генрих стал разбирать свой рюкзак и рюкзак напарника. Собрав, что посчитал нужным, в один рюкзак, все остальные вещи отдал чабану. Так же он ему подарил цейсовский бинокль и приличную бухту альпинистской верёвки.
- Хороший аркан, - по цокал языком Сайдахмет, - в хозяйстве пригодится.
Генрих достал бумажник и протянул чабану две сотенных рублёвых купюры.
- Это плата за твою помощь нам, - просто сказал Генрих.
- Оставайся, переночуй, а завтра уйдёшь, - предложил чабан.
- Нет, ещё светло, я до Медео успею дойти. Там переночую. Может машина будет в город уехать. Мне надо быстро сообщить, чтобы поехали искать Эрика, - суетился Генрих.
Немец явно торопился покинуть гостеприимного хозяина юрты, спустится в город и, возможно, побыстрей уехать из Советского Союза. Спустившись к Медео, Генрих ещё издалека увидел грузовую машину. Ему явно повезло. Около кумысолечебницы, так называли санаторий, предназначенного для лечения и отдыха командиров Красной Армии, стоял грузовик, который по всей видимости собирался поехать в город. Генрих напросился в пассажиры и уже вечером был в Алма-Ате.
Переночевав в гостинице, на следующий день он заявился в уже знакомый клуб альпинистов «Допризывник» и сообщил о несчастном случае произошедшим с его напарником. Подробно постарался описать место, где произошёл несчастный случай и попросил организовать поиск тела Эрика Гросса. Так же Генрих предупредил в клубе, что он обо всём договорится с немецким консулом о дальнейшей судьбе тела погибшего немецкого альпиниста. Больше никогда альпиниста Генриха Шнитке никто не видел, и ничего о нём не слышал.
В альпинистском клубе «Допризывник», после сообщения о несчастном случае, собралась спасательная команда, которая в тот же день выехала в сторону Медео. К вечеру спасотряд добрался до юрты Сайдахмета. Чабан всё рассказал без утайки о том, что случилось в горах с двумя немецкими альпинистами. Согласился утром помочь спасательному отряду быстро добраться до места, откуда он наблюдал за произошедшим «несчастным случаем».
На следующее утро Сайдахмет навьючил на двух лошадей рюкзаки спасателей, сам сел верхом на третью лошадь. Спасатели налегке достаточно быстро поднялись на Большой Талгарский перевал. А ещё через полчаса Сайдахмет показывал в свой подаренный бинокль место, где он видел, как один немецкий альпинист вначале перерубил ледорубом верёвку, а потом ударил второго ледорубом по руке. Чабан указал также, как он видел падение второго альпиниста и где, примерно, он потерял его из виду. Всё показав, и рассказав ещё раз, чабан, прихватив своих лошадей, отправился вниз к своей юрте.
Спасатели не стали терять время, двое остались устанавливать палатки, а остальные отправились на поиски тела немецкого альпиниста. К вечеру спасатели вернулись ни с чем. Найти погибшего немецкого альпиниста не удалось. Решили на следующий день продолжить поиски. Уставшие спасатели-альпинисты немного посидели у небольшого костра, попили чай и улеглись в палатках отдыхать до утра.
Ночью поднялся сильный ветер. Он так трепал палатки, что казалось он вот, вот их сдует. Но палатки были надёжно установлены, однако ветер почти всех спасателей разбудил и растревожил. На какое-то время внезапно установилась полная тишина. В этой тишине явственно послышались тяжёлые шаги. Шаги затихли около небольшого окошка одной из палаток.
- Henry! Gib mir meine Hand! (Генрих! Отдай мою руку!), - то ли прокричал, то ли прорычал хриплый голос на немецком языке.
Все спасатели-альпинисты в обеих палатках от ужаса оцепенели. Тут вновь страшный порыв ветра ударил по палаткам и вместе с ветром на палатки обрушился ливень. Дождь шёл до самого утра. С рассветом дождь прекратился, и испуганные альпинисты стали понемногу приходить в себя. Наконец один отважился и расстегнул палатку. Выглянув наружу, увидел ясное, чистое небо и как-то сразу страхи куда-то исчезли.
- Погода прекрасная, давайте вылезайте наружу! - позвал он всех остальных спасателей-альпинистов.
Все лениво начали выползать из спальных мешков на встречу утреннему солнцу. Как будто и не было тревожной ночи, сильного ветра с ливнем.
- Ребята! Смотрите! – Прокричал один из альпинистов, - Вон там, у большого камня кто-то сидит!
Все повернулись в сторону, куда указывал спасатель. На камне сидел в лохмотьях человек. Он правой рукой прижимал что-то ко лбу. Врач из группы спасателей, не мешкая, быстро подошёл к сидящему человеку. Проверил пульс, со всех сторон осмотрел сидящего, и сообщил остальным альпинистам, что человек мёртв. Ко лбу мёртвый человек прижимал кисть левой руки…
14.11.2022 г.
В конце 1920-х годов, в начале 1930-х, когда ещё к власти в Германии не пришёл Гитлер, между СССР и Германией установились тесные экономические, культурные и спортивные связи.
На фоне позитивных связей между СССР и Германией летом 1930 года в Алма-Ату приехали два немецких альпиниста, Генрих Шниткер и Эрик Гросс. Они были опытными альпинистами и в их послужном списке было немало покорённых вершин в Альпах. Успели отметится и на Кавказе. В Алма-Ату они прибыли по частной туристической визе. Генрих достаточно неплохо владел русским языком и через консульство Германии в Алма-Ате вышел на связь с альпинистами города для того, чтобы получить консультацию по восхождению на какую-нибудь вершину Заилийского Ала-Тау.
В альпинистском клубе «Допризывник» двум немецким альпинистам посоветовали сделать восхождение на Мало-Алматинский пик (впоследствии пик Комсомола, пик Норсултан), который хорошо виден из любого района города. Да и выглядел этот пик, как самый высокий, хотя рядом с ним находились вершины и повыше. Ещё одним преимуществом этого восхождения был достаточно лёгкий подход к подножью вершины, и возможность совершить восхождение за два-три дня. Так же в клубе немцам посоветовали нанять в проводники кого-нибудь из чабанов, которые пасли свои отары в урочище Шимбулак. От этого урочища через Талгарский перевал был самый близкий подход к намечаемой вершине для восхождения. Это вполне устроило немецких альпинистов и получив все нужные консультации, немцы отправились в горы.
До урочища Медео добирались на телеге. Этот путь занял чуть больше четырёх часов. Дальше альпинисты пошли пешком. Дойдя до урочища Шимбулак, немцы увидели юрту чабанов. Возле юрты их встретил казах средних лет и поприветствовал альпинистов на русском языке, вполне пологая, что это русские альпинисты из города.
- Привет советским спортсменам! - поприветствовал чабан.
Немцы немного стушевались, но Генрих быстро сориентировался и коротко бросил по-русски: «Здравствуйте», с явным иностранным акцентом.
- Я думал, вы русские альпинисты из города, однако на русских вы не похожи, - с явным подозрением произнёс чабан.
- Да, мы есть немецкие альпинисты. Я чуть-чуть говорить по-русски, - сказал Генрих, - мы хотим, как это, подняться вот на ту гору, - и Генрих ледорубом показал на вершину, нависавшую над Талгарским перевалом.
- Я тоже мал-мал говорю на русском, и мы можем понять друг друга, - улыбнулся чабан.
- Хорошо, отлично! Мы бы хотели тут переночевать, а завтра подняться на перевал. Можно в вашем таком интересном доме, провести ночь? - спросил Генрих.
- Конечно, конечно, можно, - засуетился казах, - меня зовут Сайдахмет, - и чабан протянул руку для рукопожатия.
- Генрих, а это мой напарник, он по-русски не понимает и не говорит, зовут его Эрик. Мы прилетели из Германии. Хотим побывать в ваших горах, - Генрих пожал руку чабану.
- Заходите, моя юрта - ваша юрта!
- Этот дом называется юрта? - удивился Генрих.
- Да, это юрта. Мы в ней живём, когда летом наши отары овец на горных джайляу пасутся. Это как ваши палатки для похода, только вот такие большие и тёплые. Сейчас скажу жене, чтобы кушать готовила, скоро вечер, пора дастархан накрывать, - проговорил чабан.
- Что такое дастархан? - с недоумением спросил Генрих.
- Это стол с едой, - коротко пояснил Сайдахмет.
- Мы вам за это будем заплатить, - пообещал немец.
- У нас гости за ужин не платят, - возразил чабан немцу.
Жена чабана приготовила великолепный бешбармак. Немцам такое блюдо очень понравилось. За ужином Генрих договорился с чабаном, что тот завтра утром проводит их к подножью горы, на которую альпинисты хотят взойти. Сайдахмет предложил немцам встать рано утром и на лошадях подняться на Талгарский перевал и ещё немного выше, под самую морену, где, как он знал, есть зелёная поляна с родником. До этой поляны на лошадях поднимутся часа за два. Чабан на поляне останется ждать альпинистов, а те за светлое время суток успеют сделать восхождение и спустится на поляну. Потом все вместе спустятся к юрте. Свои вещи альпинисты могут оставить в юрте, а с собой взять только самое необходимое. Генрих пообещал хорошо заплатить и даже оставить кое-что из альпинистского снаряжения в подарок чабану. На этом договорились и устроились все спать.
В пять часов, только рассвело, Сайдахмет поднял альпинистов, на низеньком столе уже стоял самовар с кипятком, лежали лепёшки и нарезанное мясо, оставшееся со вчерашнего ужина. Наскоро позавтракав, Сайдахмет с альпинистами оседлали коней и начали довольно быстро подниматься к Талгарскому перевалу. К намеченной поляне трое всадников подъехали уже часам к семи утра и минут через десять двое альпинистов стали подниматься на гребень, оставив чабана на поляне, всучив ему мощный цейсовский бинокль и наказали следить за их продвижением к вершине.
Сайдахмет удобно устроился на зелёном альпийском лугу и стал в бинокль разглядывать окрестности, изредка направляя бинокль на двух альпинистов, карабкающихся по гребню горы. Лошади паслись тут же, на зелёной поляне, небо было голубое, без единого облачка.
Немцы достаточно быстро поднимались к намеченной цели. Сайдахмет поглядывал в бинокль, альпинисты были хорошо видны. Вот они подошли к опасному скальному участку. Чабан разглядел, что они решили дальше подниматься в связке. На несколько минут немцы остановились, пристёгиваясь к верёвке. Сайдахмету стало интересно, как альпинисты преодолеют крутой скальный участок и стал, не отрываясь, смотреть на немцев в бинокль.
Эрик по скальному участку начал подниматься первым. Генрих примостился на узеньком уступчике и приготовился страховать. Эрик поднялся метров на 10 выше Генриха, и стал забивать скальный крюк в трещину. Вот он забил крюк, зацепил карабин и через карабин пропустил верёвку. Неожиданно Эрик сорвался и полетел вниз. Генрих успел вовремя приостановить падение напарника по связке, который зацепился левой рукой за выступ, на котором стоял Генрих. Правой рукой искал точку опоры, но никак не находил. Так и висел на верёвке, одной рукой уцепившись за выступ.
Положение альпинистов было очень опасное, поскольку у Эрика могла в любой момент соскользнуть рука и тогда просто под натяжением верёвки, Генриха бы сбросило с узкого скального карниза. Сайдахмет напрягся, вглядываясь в двух альпинистов, повисших на скалах. Вдруг Генрих замахнулся ледорубом и перерубил верёвку, на которой висел напарник. Эрик продолжал еле держатся одной рукой за выступ, но силы его уже покидали. Генрих замахнулся ледорубом второй раз и ударил по левой руке Эрика, которая цеплялась за выступ.
Чабан в бинокль чётко видел, как Эрик полетел вниз, не касаясь скал и упал прямо на снежник крутого склона. По снежнику он заскользил, набирая скорость и метров через сто его выбросило на острые скалы. Дальше падение Эрика Сайдахмет уже не видел. Тело сорвавшегося альпиниста скрылось от взора чабана. Сайдахмет направил бинокль на Генриха и увидел, что тот спокойно, во всяком случае так в бинокль показалось чабану, начал спуск со скал. Где-то через час, Генрих спустился на зелёную полянку к роднику, где находился чабан.
- А где твой товарищ? – спросил Сайдахмет с таким выражением лица, как будто он ничего не видел.
- У тебя был бинокль, ты должен был смотреть на нас, - спокойно сказал Генрих.
- Я в него хорошо смотрел. На лошадей смотрел. Они туда, сюда ходили. Смотрел, чтобы далеко не убежали. Однако и на вас смотрел. Видел, как вы вон к той скале подошли. А тут моя лошадь куда-то спряталась, и я пошёл её искать, - с невинными глазами соврал Сайдахмет.
- Эрик упал со скалы, а я его не удержал. Высоко падал, наверно мёртвый. Спущусь в город, скажу, чтобы пришли искать Эрика, - отведя взор от чабана, сказал Генрих.
- Мёртвый, так мёртвый, поехали вниз, к юрте, там разберёмся, - спокойно сказал Сайдахмет.
Чабан не хотел сейчас спорить с Генрихом. Он явно боялся его. Вдруг он и его ледорубом, как своего напарника стукнет. Лучше прикинуться, что ничего не видел и ничего не знает. Быстро собравшись, чабан и альпинист на лошадях начали спуск к юрте. Спустившись к юрте, Генрих стал разбирать свой рюкзак и рюкзак напарника. Собрав, что посчитал нужным, в один рюкзак, все остальные вещи отдал чабану. Так же он ему подарил цейсовский бинокль и приличную бухту альпинистской верёвки.
- Хороший аркан, - по цокал языком Сайдахмет, - в хозяйстве пригодится.
Генрих достал бумажник и протянул чабану две сотенных рублёвых купюры.
- Это плата за твою помощь нам, - просто сказал Генрих.
- Оставайся, переночуй, а завтра уйдёшь, - предложил чабан.
- Нет, ещё светло, я до Медео успею дойти. Там переночую. Может машина будет в город уехать. Мне надо быстро сообщить, чтобы поехали искать Эрика, - суетился Генрих.
Немец явно торопился покинуть гостеприимного хозяина юрты, спустится в город и, возможно, побыстрей уехать из Советского Союза. Спустившись к Медео, Генрих ещё издалека увидел грузовую машину. Ему явно повезло. Около кумысолечебницы, так называли санаторий, предназначенного для лечения и отдыха командиров Красной Армии, стоял грузовик, который по всей видимости собирался поехать в город. Генрих напросился в пассажиры и уже вечером был в Алма-Ате.
Переночевав в гостинице, на следующий день он заявился в уже знакомый клуб альпинистов «Допризывник» и сообщил о несчастном случае произошедшим с его напарником. Подробно постарался описать место, где произошёл несчастный случай и попросил организовать поиск тела Эрика Гросса. Так же Генрих предупредил в клубе, что он обо всём договорится с немецким консулом о дальнейшей судьбе тела погибшего немецкого альпиниста. Больше никогда альпиниста Генриха Шнитке никто не видел, и ничего о нём не слышал.
В альпинистском клубе «Допризывник», после сообщения о несчастном случае, собралась спасательная команда, которая в тот же день выехала в сторону Медео. К вечеру спасотряд добрался до юрты Сайдахмета. Чабан всё рассказал без утайки о том, что случилось в горах с двумя немецкими альпинистами. Согласился утром помочь спасательному отряду быстро добраться до места, откуда он наблюдал за произошедшим «несчастным случаем».
На следующее утро Сайдахмет навьючил на двух лошадей рюкзаки спасателей, сам сел верхом на третью лошадь. Спасатели налегке достаточно быстро поднялись на Большой Талгарский перевал. А ещё через полчаса Сайдахмет показывал в свой подаренный бинокль место, где он видел, как один немецкий альпинист вначале перерубил ледорубом верёвку, а потом ударил второго ледорубом по руке. Чабан указал также, как он видел падение второго альпиниста и где, примерно, он потерял его из виду. Всё показав, и рассказав ещё раз, чабан, прихватив своих лошадей, отправился вниз к своей юрте.
Спасатели не стали терять время, двое остались устанавливать палатки, а остальные отправились на поиски тела немецкого альпиниста. К вечеру спасатели вернулись ни с чем. Найти погибшего немецкого альпиниста не удалось. Решили на следующий день продолжить поиски. Уставшие спасатели-альпинисты немного посидели у небольшого костра, попили чай и улеглись в палатках отдыхать до утра.
Ночью поднялся сильный ветер. Он так трепал палатки, что казалось он вот, вот их сдует. Но палатки были надёжно установлены, однако ветер почти всех спасателей разбудил и растревожил. На какое-то время внезапно установилась полная тишина. В этой тишине явственно послышались тяжёлые шаги. Шаги затихли около небольшого окошка одной из палаток.
- Henry! Gib mir meine Hand! (Генрих! Отдай мою руку!), - то ли прокричал, то ли прорычал хриплый голос на немецком языке.
Все спасатели-альпинисты в обеих палатках от ужаса оцепенели. Тут вновь страшный порыв ветра ударил по палаткам и вместе с ветром на палатки обрушился ливень. Дождь шёл до самого утра. С рассветом дождь прекратился, и испуганные альпинисты стали понемногу приходить в себя. Наконец один отважился и расстегнул палатку. Выглянув наружу, увидел ясное, чистое небо и как-то сразу страхи куда-то исчезли.
- Погода прекрасная, давайте вылезайте наружу! - позвал он всех остальных спасателей-альпинистов.
Все лениво начали выползать из спальных мешков на встречу утреннему солнцу. Как будто и не было тревожной ночи, сильного ветра с ливнем.
- Ребята! Смотрите! – Прокричал один из альпинистов, - Вон там, у большого камня кто-то сидит!
Все повернулись в сторону, куда указывал спасатель. На камне сидел в лохмотьях человек. Он правой рукой прижимал что-то ко лбу. Врач из группы спасателей, не мешкая, быстро подошёл к сидящему человеку. Проверил пульс, со всех сторон осмотрел сидящего, и сообщил остальным альпинистам, что человек мёртв. Ко лбу мёртвый человек прижимал кисть левой руки…
14.11.2022 г.
