Глава 7
Старик прилёг на кровать и вытянул уставшие ноги. С непривычки ноги гудели. Ещё бы, лет пять без всяких тренировок, да и возраст давал о себе знать. Однако через полчаса он был опять на ногах. Ему хотелось побродить по старым улочкам родного города, но улицы стали не те и давно преобразились до неузнаваемости. В центре города не осталось ни одного старого здания за исключением тех, что были занесены в список памятников архитектуры. Генри Кулен не спеша оделся, взял с собой фотоаппарат и вышел в суету вечернего города.
Было ещё светло, солнце только собиралось опускаться к горизонту, но он видеть этого не мог. Из-за больших зданий и огромных деревьев картину заката солнца в большом городе наблюдать не представлялось возможным. Совсем недалеко от гостиницы, где он остановился, на берегу речки когда-то стоял дом с большим, по детским меркам, двором. Дом не был даже двухэтажным, так, один этаж с полуподвалом, да во дворе стояла пара времянок. В том дворе проживало семей 10. Хотя условия для проживания были очень уж далеки от всяких норм, но все жили как бы одной дружной семьёй.
Минут через 10 старик стоял около того места, где когда-то был его старый детский двор. Здесь давно уже был построен многоквартирный жилой дом, и о старом дворе напоминали лишь несколько уцелевших старых карагачей и клёнов. Он помнил каждое дерево и даже те, которых давно нет. По берегу речки пошёл в сторону родной школы и вновь детские воспоминания заполнили всю душу. Погуляв часа два по знакомым, и в тоже время ставших совсем чужими улицам, он вернулся в гостиницу. Есть ему не хотелось. Детские воспоминания вроде и грели душу, но была какая-то тоска по давно ушедшему времени. Старик открыл шкаф и достал из своего нехитрого багажа бутылку французского коньяка, привезённого с собой. Налив полстакана пахучей жидкости, медленно, маленькими глоточками выпил всё до капли. Буквально через минуту он почувствовал, как приятное тепло разлилось по всему телу. Тоскливое настроение стало постепенно уступать мыслям о предстоящей завтра поездке. Достав из шкафа рюкзак, он тщательно перебрал привезённые с собой вещи и отложил кое-какие из них, как ему показалось, ненужные для поездки на бывшую турбазу. Переложил их в спортивную сумку и поставил её вместе с рюкзаком обратно в шкаф. Ещё раз налил себе полстакана коньяку и также смакуя, медленно выпил. В отличие от советских коньяков, которые когда-то давно ему приходилось употреблять и которые нещадно драли глотку, этот коньяк пился легко. Закусывать его совсем не хотелось. Через полчаса под воздействием коньячных паров старику снилось, как он мальчишкой лазает по деревьям детства, устраивая на них с товарищами что-то наподобие балагана.
Было ещё светло, солнце только собиралось опускаться к горизонту, но он видеть этого не мог. Из-за больших зданий и огромных деревьев картину заката солнца в большом городе наблюдать не представлялось возможным. Совсем недалеко от гостиницы, где он остановился, на берегу речки когда-то стоял дом с большим, по детским меркам, двором. Дом не был даже двухэтажным, так, один этаж с полуподвалом, да во дворе стояла пара времянок. В том дворе проживало семей 10. Хотя условия для проживания были очень уж далеки от всяких норм, но все жили как бы одной дружной семьёй.
Минут через 10 старик стоял около того места, где когда-то был его старый детский двор. Здесь давно уже был построен многоквартирный жилой дом, и о старом дворе напоминали лишь несколько уцелевших старых карагачей и клёнов. Он помнил каждое дерево и даже те, которых давно нет. По берегу речки пошёл в сторону родной школы и вновь детские воспоминания заполнили всю душу. Погуляв часа два по знакомым, и в тоже время ставших совсем чужими улицам, он вернулся в гостиницу. Есть ему не хотелось. Детские воспоминания вроде и грели душу, но была какая-то тоска по давно ушедшему времени. Старик открыл шкаф и достал из своего нехитрого багажа бутылку французского коньяка, привезённого с собой. Налив полстакана пахучей жидкости, медленно, маленькими глоточками выпил всё до капли. Буквально через минуту он почувствовал, как приятное тепло разлилось по всему телу. Тоскливое настроение стало постепенно уступать мыслям о предстоящей завтра поездке. Достав из шкафа рюкзак, он тщательно перебрал привезённые с собой вещи и отложил кое-какие из них, как ему показалось, ненужные для поездки на бывшую турбазу. Переложил их в спортивную сумку и поставил её вместе с рюкзаком обратно в шкаф. Ещё раз налил себе полстакана коньяку и также смакуя, медленно выпил. В отличие от советских коньяков, которые когда-то давно ему приходилось употреблять и которые нещадно драли глотку, этот коньяк пился легко. Закусывать его совсем не хотелось. Через полчаса под воздействием коньячных паров старику снилось, как он мальчишкой лазает по деревьям детства, устраивая на них с товарищами что-то наподобие балагана.
*****
В конце мая 72 года Генка неожиданно появился в рабочем кабинете Симакова.
- Привет Васильич! Всё работаешь? И не надоела тебе, эта писанина? – с напускной весёлостью поприветствовал Кулаков.
- О, привет Гена! – Симаков оторвался от своих бумаг, поднялся со стула и протянул Генке руку, - Ты как это забрёл ко мне?
- Пробегал я тут мимо, вот решил посмотреть, как старый приятель трудится. Если честно, то у меня к тебе дело. Ты же не забыл, какой год на дворе? Согласно нашим расчётам есть какая-то надежда. Давай вместе прогуляемся в горы. А то ты засиделся тут в бумажной пыли. Мне одному что-то боязно в этот раз идти. Ещё и военные там, без пропуска не сунешься. Да и отвык я в одиночку ходить, - выпалил одним духом Кулаков.
- Я не знаю как получиться, но желание у меня есть. С пропуском проблем не будет, это я тебе обещаю в любом случае. Есть у меня знакомые в штабе округа. Давай я со своими делами немного управлюсь, а потом выясню у своего начальства насчёт того, чтобы недельку выкроить. Что у нас там получается? Так, смотрим календарь... 22 июня четверг. Да, придётся на полную неделю отпрашиваться. Ничего, думаю, что отпустят. Хорошо, договорились! Я свяжусь с тобой дня через три-четыре и сообщу результат. Думаю, он будет положительный, - убедительно произнёс Симаков.
- Это было бы здорово! Смотри Васильич, не передумай! Ну, всего хорошего! Мне ещё в одно место забежать надо, а времени в обрез! Бывай, Васильич! Жду твоего звонка!
- Беги-беги, я обязательно позвоню, - сказал Симаков и пожал на прощанье Генке руку.
Через неделю Симаков позвонил Генке на работу и сообщил, что со своим начальством договорился и теперь займётся вплотную оформлением пропусков. Генка тоже на своей работе взял неделю отпуска и начал готовиться к небольшому, но такому желанному походу. 19 июня около часа дня, Симаков и Кулаков сошли на конечной остановке рейсового, поселкового автобуса. Кроме них в автобусе до конечной остановки никто уже не ехал. Автобус развернулся возле шлагбаума и покатил вниз. Шлагбаум перекрывал дорогу, а дальше без специального пропуска проезд был запрещён. Ключ от большого замка, который висел на шлагбауме, находился у лесника, который жил рядом со шлагбаумом. С другой стороны шлагбаума, на обочине дороги, стоял военный УАЗ, и молоденький солдатик лениво прогуливался от машины до шлагбаума и обратно. Завидев сошедших с автобуса двух приятелей, солдатик встрепенулся и подошёл к Симакову.
- Здравствуйте! Извините, вы Анатолий Васильевич Симаков? – спросил солдат.
- Да, это я, – ответил Симаков.
- С вами Кулаков Геннадий Петрович? – опять спросил солдат.
- Да, это он, - с улыбкой ответил Симаков и посмотрел на растерянного Генку.
- Разрешите, пожалуйста, ваши пропуска, - протянул руку солдат.
- Пожалуйста, вот они, - и Симаков достал из нагрудного кармана рубашки две небольшие карточки с ярко-красной полосой по диагонали.
- Всё в порядке, - сказал солдат, забрав пропуска, - прошу в машину. У меня приказ от майора Коцаренко доставить вас на базу.
- Так Владимир Николаевич Коцаренко на базе? – с удивлением спросил Симаков, - и что же он там делает?
- Майор Коцаренко у нас, что-то вроде директора, если говорить гражданским языком, - улыбнулся солдат.
- Понятно! Ну, ладно, поехали! Я его уже больше года не видел. Всё думал, куда он исчез? А он вон где! Повезло нам Генка! – громко сказал Симаков, поудобней усаживаясь на сидение в УАЗике, пристраивая на коленях рюкзак.
Генка сел рядом с Симаковым и пристроил свой рюкзак у себя на коленях. УАЗ зарычал и проехав метров 200 по асфальтовой дороге, стал спускаться к руслу реки. Дальше участок асфальтированной дороги на протяжении двух километров был размыт ещё 9 лет назад селевым потоком. Импровизированная дорога, расчищенная мощным бульдозером, петляла между камней вдоль русла реки километра три, а потом выходила опять на асфальт и уже четыре километра по крутому серпантину шла прямо до озера Иссык.
Шлагбаум перед турбазой начал подниматься, как только УАЗ появился из-за поворота. Солдат в будке что-то говорил в трубку полевого телефона. Возле административного здания машину уже ждал офицер с погонами майора. Майор был ростом около двух метров и достаточно плотного телосложения. Если бы не армейская форма, его можно было бы принять за былинного богатыря. Майор широко улыбался и сам открыл дверку УАЗа, когда тот остановился около него.
- Ба! Кого я вижу? Анатолий Васильевич собственной персоной! Как я рад тебя видеть! - забасил громовым голосом богатырь и одной рукой снял с колен Симакова довольно увесистый рюкзак, - Дай-ка я тебя обниму! – поставив рюкзак на асфальт, он развёл руки в разные стороны, давая понять, что сейчас обхватит своими лапищами Симакова.
- Ну-ну-ну! Знаю я твои нежные объятия! После них три дня кости болят! – с наигранным испугом возразил Симаков.
- Да не бойся, не помну! – И майор действительно нежно обнял Симакова.
- Знакомься, Володя, это мой друг, Гена Кулаков, инструктор горного туризма. На этой самой турбазе больше десяти сезонов отработал. А это, Гена, мой старый товарищ, Володя Коцаренко. Мы вместе когда-то альпинизмом занимались. Не одно восхождение вместе совершили, - представил Симаков своих друзей друг другу.
- Очень приятно, - протянул руку для приветствия Генка и почувствовал, как его, не очень-то и маленькая кисть утонула в огромной клешне майора.
- Мне тоже очень приятно, - сказал майор и крепко, но не сильно пожал руку Генке, - пошли в апартаменты, у меня там всё готово! Семёнов! – обратился он к водителю, - возьми ещё кого-нибудь, и отнесите рюкзаки в двенадцатый номер!
- Есть, товарищ майор! – козырнул водитель.
- В какие апартаменты, Володя? – спросил недоуменно Симаков.
- А, это я так называю твой бывший методический кабинет. Сейчас там стол накрыт для дорогих гостей. Пойдём, всё нормально! Сегодня вы у меня в гостях, а гости - это святое! Да и время уже обеденное. Так что, вперёд и без всяких возражений! – басил Коцаренко, пропуская вперёд гостей сзади легонько подталкивая их в спины огромными ручищами.
Методический кабинет, почти совсем не изменился. На стене большая схема Заилийского Алатау, с нанесённой на ней разноцветными пунктирами ниточками маршрутов. Всё та же мебель. Только посреди кабинета стояли сдвинутые вместе два стола, принесённые из столовой и застеленные чистой скатертью. По приборам, расставленных на столе можно было определить, что сидеть за столом будет три человека.
- Насреддинов! – Окликнул майор, суетившегося около столов, солдата, - у тебя всё в порядке?
- Так точно, товарищ майор! – откликнулся солдат.
- Молодец! Теперь покажи, в каком термосе у тебя что есть, и можешь быть до вечера свободен, - распорядился майор.
- Здесь лапша дунганская, горячая. Положите в пиалушки сколько надо, а потом из вот этого термоса нальёте подлив. В этом термосе шницеля, а здесь гарнир, картофельное пюре. Холодная закуска и салаты на столе. Вот и всё, товарищ майор, - отрапортовал солдат.
- Хорошо, можешь идти, если что-то понадобиться, я тебя позову, - сказал майор.
- Есть! – Козырнул солдат и исчез за дверью.
- Ну, давайте, рассаживайтесь дорогие гости, сейчас и выпьем, и закусим, и поговорим, - приглашая садиться за стол, сказал майор. – Ох чёрт! Совсем забыл, вы пока располагайтесь, я на минутку выйду.
- Гена, ты только ничего не говори о цели нашего визита, - прошептал Симаков, как только за майором закрылась дверь, - хоть он мне и друг, но ему не обязательно знать всю правду. Зайдёт разговор скажем, что просто соскучились по местным красотам.
- Хорошо, Васильич. Я и сам тебе это хотел сказать, - кивнул в ответ Генка.
- Вот, теперь всё в порядке! – В дверном проёме, почти полностью его закрывая, показался здоровенный Коцаренко, - совсем вылетело из головы. По осени баньку соорудили там, где душевые были, помнишь Толя? За дизельной. Распорядился, чтоб часам к восьми вечера готова была.
- Да и не обязательно это, Володя! – попробовал возразить Симаков.
- Нет! Банька входит в комплект гостеприимства. А я на правах хозяина определяю этот комплект! – сразу же пресёк всякие возражения майор.
- Банька, так банька. Подчиняемся воле хозяина, - засмеялся Симаков.
Обед растянулся часа на четыре. Было выпито две бутылки трёхзвёздочного «Арарата» и полбутылки «Столичной». Еда тоже значительно поубавилась. Раскрасневшиеся от спиртного, приятели вели непринуждённую беседу. Временами вспоминая различные приключения из своей жизни, перемешивая эти воспоминания с анекдотами. Часов около шести вечера Симаков предложил прогуляться, мотивируя это тем, что перед банькой необходимо немного протрястись. Возражений не последовало и все дружно встали из-за стола. Симаков с Генкой решили спуститься к озеру и побродить по берегу, а майор, сославшись на свои дела оставил их вдвоём, предупредив, что без четверти восемь он их будет ждать в методкабинете. Прогулка на свежем воздухе отрезвила приятелей и ощущение тяжести в желудках от выпитого и съеденного, постепенно исчезало. Без пятнадцати восемь они поднялись в методкабинет, где их ждал майор. Грязная посуда со стола была уже убрана, а чистая стояла на столе, готовая к употреблению. В центре стола появились ещё бутылка «Арарата» и бутылка «Столичной».
- Слушай, Володя, мы так сопьёмся, сколько же можно? – с наигранным недовольством сказал Симаков.
- А чего здесь пить? Тут совсем немного! Сейчас не будем, а после баньки, сам Бог велел, - пророкотал майор, - пошли в баню, там всё готово.
- Полотенца же надо взять, - робко заметил Кулаков.
- Ничего не надо! И полотенца, и простыни, всё уже в бане! И даже квас холодный есть. Всё на месте, вас только там нет! А ну, пошли быстро! - скомандовал майор и подтолкнул друзей к выходу.
Баню построили отменную. Небольшая парилка и просторный предбанник могли принять одновременно человек 10-12. На столе в предбаннике стояла трёхлитровая запотевшая банка с квасом и несколько чистых солдатских кружек. На стене висели свежие берёзовые веники, а в углу на скамейке, высилась стопка оцинкованных шаек.
- Молодец, Вова! Я тоже мечтал построить на турбазе баньку, но, ни средств, ни времени не было, - с сожалением заметил Симаков.
- Не печалься, Толик! Ну, у тебя не было возможности, у меня появилась. Пойдём, я тебя лучше веничком отхлестаю, - засмеялся майор.
- Ага, тебе только доверься, так шкуру спустишь! – отшутился Симаков.
Отрезвевшие и уставшие от бани, друзья опять направилась в методкабинет. Успешно допив остатки спиртного, около часа ночи все отправились спать. Утром друзей разбудил громовой голос майора, предложивший продолжить вчерашнее мероприятие. Но Симаков и Кулаков категорически возразили, сославшись на то, что они сразу же после завтрака уходят в горы. Майор поначалу обиделся, но, когда Симаков сказал, что у них совсем мало времени, а от намеченной цели, подняться на одну из безымянных вершин в верховьях Чин-Тургень они отказываться не хотят, Коцаренко успокоился.
- А сколько вам времени для вашей прогулки надо? – спросил майор.
- Сегодня вторник, 20 число, мы далеко не уйдём, - начал Генка, - 21-го подойдём под перевал, 22-го будем в Чин-Тургене, 23-го через вершину в сторону Иссыка. Я думаю, 24 числа к обеду, можем вернуться, - закончил Генка.
- Ну, и прекрасно! 24 июня суббота, опять банька, смыть с вас дорожную пыль, а 25-го, воскресенье. К вечеру я вас прямо по домам и развезу. Мне тоже в штаб округа в понедельник с утра надо. Всё, договорились! Пойдём завтракать, а потом можете идти на все четыре стороны. Идите, умывайтесь, жду вас в столовой, - майор поднялся и вышел.
- Привет Васильич! Всё работаешь? И не надоела тебе, эта писанина? – с напускной весёлостью поприветствовал Кулаков.
- О, привет Гена! – Симаков оторвался от своих бумаг, поднялся со стула и протянул Генке руку, - Ты как это забрёл ко мне?
- Пробегал я тут мимо, вот решил посмотреть, как старый приятель трудится. Если честно, то у меня к тебе дело. Ты же не забыл, какой год на дворе? Согласно нашим расчётам есть какая-то надежда. Давай вместе прогуляемся в горы. А то ты засиделся тут в бумажной пыли. Мне одному что-то боязно в этот раз идти. Ещё и военные там, без пропуска не сунешься. Да и отвык я в одиночку ходить, - выпалил одним духом Кулаков.
- Я не знаю как получиться, но желание у меня есть. С пропуском проблем не будет, это я тебе обещаю в любом случае. Есть у меня знакомые в штабе округа. Давай я со своими делами немного управлюсь, а потом выясню у своего начальства насчёт того, чтобы недельку выкроить. Что у нас там получается? Так, смотрим календарь... 22 июня четверг. Да, придётся на полную неделю отпрашиваться. Ничего, думаю, что отпустят. Хорошо, договорились! Я свяжусь с тобой дня через три-четыре и сообщу результат. Думаю, он будет положительный, - убедительно произнёс Симаков.
- Это было бы здорово! Смотри Васильич, не передумай! Ну, всего хорошего! Мне ещё в одно место забежать надо, а времени в обрез! Бывай, Васильич! Жду твоего звонка!
- Беги-беги, я обязательно позвоню, - сказал Симаков и пожал на прощанье Генке руку.
Через неделю Симаков позвонил Генке на работу и сообщил, что со своим начальством договорился и теперь займётся вплотную оформлением пропусков. Генка тоже на своей работе взял неделю отпуска и начал готовиться к небольшому, но такому желанному походу. 19 июня около часа дня, Симаков и Кулаков сошли на конечной остановке рейсового, поселкового автобуса. Кроме них в автобусе до конечной остановки никто уже не ехал. Автобус развернулся возле шлагбаума и покатил вниз. Шлагбаум перекрывал дорогу, а дальше без специального пропуска проезд был запрещён. Ключ от большого замка, который висел на шлагбауме, находился у лесника, который жил рядом со шлагбаумом. С другой стороны шлагбаума, на обочине дороги, стоял военный УАЗ, и молоденький солдатик лениво прогуливался от машины до шлагбаума и обратно. Завидев сошедших с автобуса двух приятелей, солдатик встрепенулся и подошёл к Симакову.
- Здравствуйте! Извините, вы Анатолий Васильевич Симаков? – спросил солдат.
- Да, это я, – ответил Симаков.
- С вами Кулаков Геннадий Петрович? – опять спросил солдат.
- Да, это он, - с улыбкой ответил Симаков и посмотрел на растерянного Генку.
- Разрешите, пожалуйста, ваши пропуска, - протянул руку солдат.
- Пожалуйста, вот они, - и Симаков достал из нагрудного кармана рубашки две небольшие карточки с ярко-красной полосой по диагонали.
- Всё в порядке, - сказал солдат, забрав пропуска, - прошу в машину. У меня приказ от майора Коцаренко доставить вас на базу.
- Так Владимир Николаевич Коцаренко на базе? – с удивлением спросил Симаков, - и что же он там делает?
- Майор Коцаренко у нас, что-то вроде директора, если говорить гражданским языком, - улыбнулся солдат.
- Понятно! Ну, ладно, поехали! Я его уже больше года не видел. Всё думал, куда он исчез? А он вон где! Повезло нам Генка! – громко сказал Симаков, поудобней усаживаясь на сидение в УАЗике, пристраивая на коленях рюкзак.
Генка сел рядом с Симаковым и пристроил свой рюкзак у себя на коленях. УАЗ зарычал и проехав метров 200 по асфальтовой дороге, стал спускаться к руслу реки. Дальше участок асфальтированной дороги на протяжении двух километров был размыт ещё 9 лет назад селевым потоком. Импровизированная дорога, расчищенная мощным бульдозером, петляла между камней вдоль русла реки километра три, а потом выходила опять на асфальт и уже четыре километра по крутому серпантину шла прямо до озера Иссык.
Шлагбаум перед турбазой начал подниматься, как только УАЗ появился из-за поворота. Солдат в будке что-то говорил в трубку полевого телефона. Возле административного здания машину уже ждал офицер с погонами майора. Майор был ростом около двух метров и достаточно плотного телосложения. Если бы не армейская форма, его можно было бы принять за былинного богатыря. Майор широко улыбался и сам открыл дверку УАЗа, когда тот остановился около него.
- Ба! Кого я вижу? Анатолий Васильевич собственной персоной! Как я рад тебя видеть! - забасил громовым голосом богатырь и одной рукой снял с колен Симакова довольно увесистый рюкзак, - Дай-ка я тебя обниму! – поставив рюкзак на асфальт, он развёл руки в разные стороны, давая понять, что сейчас обхватит своими лапищами Симакова.
- Ну-ну-ну! Знаю я твои нежные объятия! После них три дня кости болят! – с наигранным испугом возразил Симаков.
- Да не бойся, не помну! – И майор действительно нежно обнял Симакова.
- Знакомься, Володя, это мой друг, Гена Кулаков, инструктор горного туризма. На этой самой турбазе больше десяти сезонов отработал. А это, Гена, мой старый товарищ, Володя Коцаренко. Мы вместе когда-то альпинизмом занимались. Не одно восхождение вместе совершили, - представил Симаков своих друзей друг другу.
- Очень приятно, - протянул руку для приветствия Генка и почувствовал, как его, не очень-то и маленькая кисть утонула в огромной клешне майора.
- Мне тоже очень приятно, - сказал майор и крепко, но не сильно пожал руку Генке, - пошли в апартаменты, у меня там всё готово! Семёнов! – обратился он к водителю, - возьми ещё кого-нибудь, и отнесите рюкзаки в двенадцатый номер!
- Есть, товарищ майор! – козырнул водитель.
- В какие апартаменты, Володя? – спросил недоуменно Симаков.
- А, это я так называю твой бывший методический кабинет. Сейчас там стол накрыт для дорогих гостей. Пойдём, всё нормально! Сегодня вы у меня в гостях, а гости - это святое! Да и время уже обеденное. Так что, вперёд и без всяких возражений! – басил Коцаренко, пропуская вперёд гостей сзади легонько подталкивая их в спины огромными ручищами.
Методический кабинет, почти совсем не изменился. На стене большая схема Заилийского Алатау, с нанесённой на ней разноцветными пунктирами ниточками маршрутов. Всё та же мебель. Только посреди кабинета стояли сдвинутые вместе два стола, принесённые из столовой и застеленные чистой скатертью. По приборам, расставленных на столе можно было определить, что сидеть за столом будет три человека.
- Насреддинов! – Окликнул майор, суетившегося около столов, солдата, - у тебя всё в порядке?
- Так точно, товарищ майор! – откликнулся солдат.
- Молодец! Теперь покажи, в каком термосе у тебя что есть, и можешь быть до вечера свободен, - распорядился майор.
- Здесь лапша дунганская, горячая. Положите в пиалушки сколько надо, а потом из вот этого термоса нальёте подлив. В этом термосе шницеля, а здесь гарнир, картофельное пюре. Холодная закуска и салаты на столе. Вот и всё, товарищ майор, - отрапортовал солдат.
- Хорошо, можешь идти, если что-то понадобиться, я тебя позову, - сказал майор.
- Есть! – Козырнул солдат и исчез за дверью.
- Ну, давайте, рассаживайтесь дорогие гости, сейчас и выпьем, и закусим, и поговорим, - приглашая садиться за стол, сказал майор. – Ох чёрт! Совсем забыл, вы пока располагайтесь, я на минутку выйду.
- Гена, ты только ничего не говори о цели нашего визита, - прошептал Симаков, как только за майором закрылась дверь, - хоть он мне и друг, но ему не обязательно знать всю правду. Зайдёт разговор скажем, что просто соскучились по местным красотам.
- Хорошо, Васильич. Я и сам тебе это хотел сказать, - кивнул в ответ Генка.
- Вот, теперь всё в порядке! – В дверном проёме, почти полностью его закрывая, показался здоровенный Коцаренко, - совсем вылетело из головы. По осени баньку соорудили там, где душевые были, помнишь Толя? За дизельной. Распорядился, чтоб часам к восьми вечера готова была.
- Да и не обязательно это, Володя! – попробовал возразить Симаков.
- Нет! Банька входит в комплект гостеприимства. А я на правах хозяина определяю этот комплект! – сразу же пресёк всякие возражения майор.
- Банька, так банька. Подчиняемся воле хозяина, - засмеялся Симаков.
Обед растянулся часа на четыре. Было выпито две бутылки трёхзвёздочного «Арарата» и полбутылки «Столичной». Еда тоже значительно поубавилась. Раскрасневшиеся от спиртного, приятели вели непринуждённую беседу. Временами вспоминая различные приключения из своей жизни, перемешивая эти воспоминания с анекдотами. Часов около шести вечера Симаков предложил прогуляться, мотивируя это тем, что перед банькой необходимо немного протрястись. Возражений не последовало и все дружно встали из-за стола. Симаков с Генкой решили спуститься к озеру и побродить по берегу, а майор, сославшись на свои дела оставил их вдвоём, предупредив, что без четверти восемь он их будет ждать в методкабинете. Прогулка на свежем воздухе отрезвила приятелей и ощущение тяжести в желудках от выпитого и съеденного, постепенно исчезало. Без пятнадцати восемь они поднялись в методкабинет, где их ждал майор. Грязная посуда со стола была уже убрана, а чистая стояла на столе, готовая к употреблению. В центре стола появились ещё бутылка «Арарата» и бутылка «Столичной».
- Слушай, Володя, мы так сопьёмся, сколько же можно? – с наигранным недовольством сказал Симаков.
- А чего здесь пить? Тут совсем немного! Сейчас не будем, а после баньки, сам Бог велел, - пророкотал майор, - пошли в баню, там всё готово.
- Полотенца же надо взять, - робко заметил Кулаков.
- Ничего не надо! И полотенца, и простыни, всё уже в бане! И даже квас холодный есть. Всё на месте, вас только там нет! А ну, пошли быстро! - скомандовал майор и подтолкнул друзей к выходу.
Баню построили отменную. Небольшая парилка и просторный предбанник могли принять одновременно человек 10-12. На столе в предбаннике стояла трёхлитровая запотевшая банка с квасом и несколько чистых солдатских кружек. На стене висели свежие берёзовые веники, а в углу на скамейке, высилась стопка оцинкованных шаек.
- Молодец, Вова! Я тоже мечтал построить на турбазе баньку, но, ни средств, ни времени не было, - с сожалением заметил Симаков.
- Не печалься, Толик! Ну, у тебя не было возможности, у меня появилась. Пойдём, я тебя лучше веничком отхлестаю, - засмеялся майор.
- Ага, тебе только доверься, так шкуру спустишь! – отшутился Симаков.
Отрезвевшие и уставшие от бани, друзья опять направилась в методкабинет. Успешно допив остатки спиртного, около часа ночи все отправились спать. Утром друзей разбудил громовой голос майора, предложивший продолжить вчерашнее мероприятие. Но Симаков и Кулаков категорически возразили, сославшись на то, что они сразу же после завтрака уходят в горы. Майор поначалу обиделся, но, когда Симаков сказал, что у них совсем мало времени, а от намеченной цели, подняться на одну из безымянных вершин в верховьях Чин-Тургень они отказываться не хотят, Коцаренко успокоился.
- А сколько вам времени для вашей прогулки надо? – спросил майор.
- Сегодня вторник, 20 число, мы далеко не уйдём, - начал Генка, - 21-го подойдём под перевал, 22-го будем в Чин-Тургене, 23-го через вершину в сторону Иссыка. Я думаю, 24 числа к обеду, можем вернуться, - закончил Генка.
- Ну, и прекрасно! 24 июня суббота, опять банька, смыть с вас дорожную пыль, а 25-го, воскресенье. К вечеру я вас прямо по домам и развезу. Мне тоже в штаб округа в понедельник с утра надо. Всё, договорились! Пойдём завтракать, а потом можете идти на все четыре стороны. Идите, умывайтесь, жду вас в столовой, - майор поднялся и вышел.
