Тенгри-Таг
- Борис Константинович! У нас ещё одно ЧП! – Витька-радист ввалился в большую палатку-столовую.
- Спокойно, Витя, давай по порядку, - остудил радиста начальник альплагеря «Тенгри-Таг» Лысенков.
- В группе Лёшки Головина двое пострадавших. Чех Стани́слав и сам Головин. Только что Марат Ганиев выходил на связь. Стани́слав на гребне во время спуска, сорвался в пропасть. Он шёл в связке с Головиным. Лёшка успел среагировать и задержал падение чеха, но сам при этом повредил позвоночник. Стани́слава вытащили подоспевшие товарищи, но он без сознания. Головин в сознании, но шевелиться не может, сильные боли в области поясницы. Мне Марат Ганиев об этом сказал. Что будем делать? У нас же штатный спасотряд ушёл на другое ЧП и вернётся не раньше завтрашнего утра. Марат на связи, ждёт вашего решения.
- Пошли к рации, - коротко бросил Лысенков и поднялся из-за стола, - врача, Лену Матвееву, тоже позови, нужна её консультация.
- Я мигом, - отозвался Витька и исчез.
- Спокойно, Витя, давай по порядку, - остудил радиста начальник альплагеря «Тенгри-Таг» Лысенков.
- В группе Лёшки Головина двое пострадавших. Чех Стани́слав и сам Головин. Только что Марат Ганиев выходил на связь. Стани́слав на гребне во время спуска, сорвался в пропасть. Он шёл в связке с Головиным. Лёшка успел среагировать и задержал падение чеха, но сам при этом повредил позвоночник. Стани́слава вытащили подоспевшие товарищи, но он без сознания. Головин в сознании, но шевелиться не может, сильные боли в области поясницы. Мне Марат Ганиев об этом сказал. Что будем делать? У нас же штатный спасотряд ушёл на другое ЧП и вернётся не раньше завтрашнего утра. Марат на связи, ждёт вашего решения.
- Пошли к рации, - коротко бросил Лысенков и поднялся из-за стола, - врача, Лену Матвееву, тоже позови, нужна её консультация.
- Я мигом, - отозвался Витька и исчез.
Уже через пару минут, в палатку, где находилась рация, влезли Лысенков, начальник альплагеря «Тенгри-Таг», радист Витька и врач Елена Матвеева, которая только накануне поднялась в альплагерь «Тенгри-Таг», чтобы сменить врача Павла Мостового. В данный момент Мостового не было в лагере, он ушёл со спасательным отрядом на помощь другой группе альпинистов, где произошёл несчастный случай. Один из альпинистов упал в трещину и сломал несколько рёбер и ногу.
- Давай, Витя, вызывай группу Головина, - попросил радиста Лысенков.
- Марат, Марат, ответь базе! – прокричал в микрофон Витька.
- Я слышу тебя Витя, я на связи, - раздалось шипение из наушников.
- Начальник лагеря Борис Константинович у рации, доложи ему обстановку.
- Борис Константинович, чех пришёл в сознание, но оно у него какое-то спутанное, и учащённое, клокочущее дыхание. Лицо синюшного цвета. Он сказал, что потерял сознание, когда закашлялся и потому сорвался с гребня. Мы не знаем, что делать. Стани́слав кашляет с хрипами и изо рта выделяется пена розового цвета. Головин в сознании, лежит не двигается. Говорит, что пока не двигается, боль затихает. Как только начинает чуть-чуть шевелиться - сильная, острая боль в пояснице, - Марат переключил рацию на приём.
- Понял тебя Марат, понял! Передаю микрофон нашему новому врачу Елене Матвеевой она скажет, что надо делать, - Лысенков передал микрофон Елене.
- Марат! У вас есть кислородная маска и спирт? – прокричала в микрофон Лена.
- Да, - коротко ответил Марат.
- Смочите внутреннюю поверхность кислородной маски спиртом, оденьте Стани́славу и придайте ему полусидящее положение. Через полчаса ещё раз смочите спиртом внутреннюю поверхность маски. У Стани́слава все признаки отёка лёгких. Его срочно надо транспортировать вниз. Головина постарайтесь не шевелить. Если он может говорить, передайте ему рацию, мне надо задать ему пару вопросов, чтобы определить серьёзность его травмы.
- Головин на связи, - послышалось хриплый голос, сквозь потрескивание наушников.
- Алексей, с вами говорит врач Елена Матвеева. Вы чувствуете свои ноги? Попробуйте пошевелить пальцами ног. Можете ими двигать, или нет?
- Да, я чувствую, что могу шевелить пальцами ног, но мне это делать очень трудно и больно, - ответил Головин.
- Понятно. Не шевелитесь. Скорее всего, у вас выпал межпозвоночный диск и зажал нерв. Если в ближайшее время не освободить нерв, он воспалится и могут возникнуть серьёзные осложнения. Я поднимусь к вам и сделаю всё, что нужно. До этого момента без необходимости – не двигаетесь. Передайте рацию Марату, а я передаю микрофон начальнику лагеря.
- Марат, ты слышал рекомендации врача? Давай, действуй! Марат! Сколько у вас палаток?
- Две палатки на шесть человек…
- Одну палатку установите в надёжном месте, и осторожно уложите в неё Головина. Вторую палатку используйте как носилки и начинайте спуск чеха. Его надо срочно эвакуировать вниз. Вас четверо, постарайтесь осторожно начать спуск. Все лишние вещи оставьте в палатке с Головиным, потом их заберём. Мы через двадцать минут выходим к вам на встречу. Всё, конец связи, - Лысенков положил микрофон и посмотрел на радиста и врача, - Лена, быстро собирайся, бери всё необходимое и через двадцать минут я тебя жду. Витя - ты на связи. Вызови вертолёт, пусть завтра, с рассветом, прилетит за пострадавшими. Кто у нас сейчас находится в лагере, кроме нас?
- Повар Ахмет и трое новичков из Новосибирска проходят акклиматизацию, у них через три дня восхождение.
- Ахмет! – крикнул Лысенков, прямо из палатки радиста.
- Я здесь, - через несколько секунд появилась голова повара.
- Срочно приготовь несколько термосов с горячим чаем, через двадцать минут я их заберу.
- Сейчас сделаю, - быстро сказал Ахмет и исчез.
- В какой палатке новички? – спросил Лысенков у Витьки.
- От палатки-столовой, третья, вверх.
Лысенков вылез из палатки радиста и зашагал к палатке, где расположились альпинисты из Новосибирска.
- Ребята, вы на месте? – спросил начальник альплагеря, подойдя к палатке.
- Да, Борис Константинович, мы здесь, - из палатки высунулась голова молодого парнишки.
- Ребята, срочно нужна ваша помощь. У нас несчастный случай на горе, а штатный спасотряд ушёл на помощь другой группе. Вся надежда на вас, - громко сказал Лысенков, чтобы его слышали остальные ребята.
- Да, конечно! Раз такое дело мы сейчас быстро соберёмся. Что нужно взять с собой? – спросил тот, который выглядывал из палатки.
- Лишнего ничего не берите! Ледорубы, верёвку, фонарики, всё остальное получите в большой палатке. Жду вас в столовой через 10 минут, - сказал Лысенков и почти побежал к своей палатке.
- Марат, Марат, ответь базе! – прокричал в микрофон Витька.
- Я слышу тебя Витя, я на связи, - раздалось шипение из наушников.
- Начальник лагеря Борис Константинович у рации, доложи ему обстановку.
- Борис Константинович, чех пришёл в сознание, но оно у него какое-то спутанное, и учащённое, клокочущее дыхание. Лицо синюшного цвета. Он сказал, что потерял сознание, когда закашлялся и потому сорвался с гребня. Мы не знаем, что делать. Стани́слав кашляет с хрипами и изо рта выделяется пена розового цвета. Головин в сознании, лежит не двигается. Говорит, что пока не двигается, боль затихает. Как только начинает чуть-чуть шевелиться - сильная, острая боль в пояснице, - Марат переключил рацию на приём.
- Понял тебя Марат, понял! Передаю микрофон нашему новому врачу Елене Матвеевой она скажет, что надо делать, - Лысенков передал микрофон Елене.
- Марат! У вас есть кислородная маска и спирт? – прокричала в микрофон Лена.
- Да, - коротко ответил Марат.
- Смочите внутреннюю поверхность кислородной маски спиртом, оденьте Стани́славу и придайте ему полусидящее положение. Через полчаса ещё раз смочите спиртом внутреннюю поверхность маски. У Стани́слава все признаки отёка лёгких. Его срочно надо транспортировать вниз. Головина постарайтесь не шевелить. Если он может говорить, передайте ему рацию, мне надо задать ему пару вопросов, чтобы определить серьёзность его травмы.
- Головин на связи, - послышалось хриплый голос, сквозь потрескивание наушников.
- Алексей, с вами говорит врач Елена Матвеева. Вы чувствуете свои ноги? Попробуйте пошевелить пальцами ног. Можете ими двигать, или нет?
- Да, я чувствую, что могу шевелить пальцами ног, но мне это делать очень трудно и больно, - ответил Головин.
- Понятно. Не шевелитесь. Скорее всего, у вас выпал межпозвоночный диск и зажал нерв. Если в ближайшее время не освободить нерв, он воспалится и могут возникнуть серьёзные осложнения. Я поднимусь к вам и сделаю всё, что нужно. До этого момента без необходимости – не двигаетесь. Передайте рацию Марату, а я передаю микрофон начальнику лагеря.
- Марат, ты слышал рекомендации врача? Давай, действуй! Марат! Сколько у вас палаток?
- Две палатки на шесть человек…
- Одну палатку установите в надёжном месте, и осторожно уложите в неё Головина. Вторую палатку используйте как носилки и начинайте спуск чеха. Его надо срочно эвакуировать вниз. Вас четверо, постарайтесь осторожно начать спуск. Все лишние вещи оставьте в палатке с Головиным, потом их заберём. Мы через двадцать минут выходим к вам на встречу. Всё, конец связи, - Лысенков положил микрофон и посмотрел на радиста и врача, - Лена, быстро собирайся, бери всё необходимое и через двадцать минут я тебя жду. Витя - ты на связи. Вызови вертолёт, пусть завтра, с рассветом, прилетит за пострадавшими. Кто у нас сейчас находится в лагере, кроме нас?
- Повар Ахмет и трое новичков из Новосибирска проходят акклиматизацию, у них через три дня восхождение.
- Ахмет! – крикнул Лысенков, прямо из палатки радиста.
- Я здесь, - через несколько секунд появилась голова повара.
- Срочно приготовь несколько термосов с горячим чаем, через двадцать минут я их заберу.
- Сейчас сделаю, - быстро сказал Ахмет и исчез.
- В какой палатке новички? – спросил Лысенков у Витьки.
- От палатки-столовой, третья, вверх.
Лысенков вылез из палатки радиста и зашагал к палатке, где расположились альпинисты из Новосибирска.
- Ребята, вы на месте? – спросил начальник альплагеря, подойдя к палатке.
- Да, Борис Константинович, мы здесь, - из палатки высунулась голова молодого парнишки.
- Ребята, срочно нужна ваша помощь. У нас несчастный случай на горе, а штатный спасотряд ушёл на помощь другой группе. Вся надежда на вас, - громко сказал Лысенков, чтобы его слышали остальные ребята.
- Да, конечно! Раз такое дело мы сейчас быстро соберёмся. Что нужно взять с собой? – спросил тот, который выглядывал из палатки.
- Лишнего ничего не берите! Ледорубы, верёвку, фонарики, всё остальное получите в большой палатке. Жду вас в столовой через 10 минут, - сказал Лысенков и почти побежал к своей палатке.
Через двадцать минут наскоро собранный новый спасотряд, под руководством начальника альплагеря «Тенгри-Таг» Лысенкова Бориса Константиновича, уже шагал вверх по леднику. В составе спасательного отряда, кроме начальника альплагеря, был врач Елена Матвеева и трое альпинистов из Новосибирска. Лысенков взял высокий темп и трое молодых альпинистов едва поспевали за ним, не говоря уже о враче Елене, которая ещё не акклиматизировалась. Всё же высокий темп выдерживали все, понимая то, что помощь попавшим в беду альпинистам нужна, как можно быстрее. За один час, спасотряд преодолел расстояние, которое обычно проходят альпинисты, идя на восхождение с полной выкладкой, часа четыре. Ещё через час отряд, ведомый начальником альплагеря, уже поднимался на гребень огромной горы. Солнце клонилось к закату, но встретить спускающуюся группу, Лысенков планировал ещё засветло.
Так и получилось. Около шести часов вечера две группы альпинистов встретились. Уложив пострадавшего на транспортировочные носилки, Лена быстро, но без суеты, сделала необходимые инъекции, на пострадавшего чеха нацепили новую кислородную маску.
Так и получилось. Около шести часов вечера две группы альпинистов встретились. Уложив пострадавшего на транспортировочные носилки, Лена быстро, но без суеты, сделала необходимые инъекции, на пострадавшего чеха нацепили новую кислородную маску.
- Я думаю, что мне больше нечем помочь пострадавшему, его надо срочно транспортировать вниз, - обратилась Лена к начальнику альплагеря, - а я пойду на помощь Головину. Ему тоже нужна срочная помощь.
- А ты сможешь одна подняться к палатке Головина? – с сомнением спросил Лысенков.
- Борис Константинович, я мастер спорта международного класса, и уже бывала на этой горе в позапрошлом году. Мы как раз делали восхождение по этому маршруту. Так что я смогу найти палатку Головина. Сейчас мне Марат ещё раз подробно объяснит, где они её установили, и я начну подъём, - успокоила начальника лагеря Лена, - вы не теряйте времени, начинайте спуск пострадавшего.
- А ты сможешь одна подняться к палатке Головина? – с сомнением спросил Лысенков.
- Борис Константинович, я мастер спорта международного класса, и уже бывала на этой горе в позапрошлом году. Мы как раз делали восхождение по этому маршруту. Так что я смогу найти палатку Головина. Сейчас мне Марат ещё раз подробно объяснит, где они её установили, и я начну подъём, - успокоила начальника лагеря Лена, - вы не теряйте времени, начинайте спуск пострадавшего.
Шесть человек подхватили носилки с пострадавшим, и начали спуск. Лысенков пошёл впереди группы, а Марат Ганиев задержался, чтобы объяснить врачу, где находится палатка с Головиным. Минут через десять Марат догнал спускавшихся товарищей, а Елена Матвеева уверенно начала подъём на гребень вершины. Ещё не совсем стемнело, когда спасотряд спустился на ледник. Самый сложный участок был пройдён и теперь оставался только пологий, но длинный спуск по леднику к основному лагерю. Из-за гребня показалась огромная, полная Луна. Серебристый свет заливал белые шапки высоких гор и текущий куда-то вдаль, мощный ледник.
Группа спасателей осторожно несла носилки, хотя чеху стало намного легче после введённого морфина и смены кислородной маски. Да и потеря высоты, тоже благоприятно влияла на самочувствие Стани́слава. Однако Лысенков не разрешал чеху идти самостоятельно. Приспособились нести носилки так, чтобы пострадавший в них находился в полусидящем положении. Кое-где подсвечивая фонариками путь, спасатели уверенно шагали в сторону базового лагеря.
В то же время, совершенно одна, без всякой страховки, Елена Матвеева поднималась к палатке Головина. Следы, спустившихся альпинистов, были ещё видны при лунном свете. Лена ориентировалась на них и тяжело дыша, упрямо взбиралась на гребень огромной горы. За очередным скальным выступом она увидела трепыхающуюся на ветру маленькую палатку.
Группа спасателей осторожно несла носилки, хотя чеху стало намного легче после введённого морфина и смены кислородной маски. Да и потеря высоты, тоже благоприятно влияла на самочувствие Стани́слава. Однако Лысенков не разрешал чеху идти самостоятельно. Приспособились нести носилки так, чтобы пострадавший в них находился в полусидящем положении. Кое-где подсвечивая фонариками путь, спасатели уверенно шагали в сторону базового лагеря.
В то же время, совершенно одна, без всякой страховки, Елена Матвеева поднималась к палатке Головина. Следы, спустившихся альпинистов, были ещё видны при лунном свете. Лена ориентировалась на них и тяжело дыша, упрямо взбиралась на гребень огромной горы. За очередным скальным выступом она увидела трепыхающуюся на ветру маленькую палатку.
- Лёша! Ты здесь? Я уже пришла тебе на помощь! – не доходя метров пять до палатки, прокричала Лена.
- Да, тут, - раздался хриплый голос из палатки.
- Вот и хорошо, - пытаясь отдышаться, сказала Лена, расстёгивая палатку, - сейчас я тебе помогу, потерпи ещё немного.
- Да я ничего, терплю. Только холодновато немного, а так нормально, - прохрипел Головин.
- Да, тут, - раздался хриплый голос из палатки.
- Вот и хорошо, - пытаясь отдышаться, сказала Лена, расстёгивая палатку, - сейчас я тебе помогу, потерпи ещё немного.
- Да я ничего, терплю. Только холодновато немного, а так нормально, - прохрипел Головин.
Осторожно, чтобы не задеть лежащего Головина, Лена протиснулась в палатку и затащила свой, не очень-то объёмный рюкзак. В рюкзаке находились только пуховый спальник, медицинские принадлежности и термос с горячим чаем. Лена предполагала, что ей придётся провести ночь в палатке Головина и предусмотрительно прихватила свой спальник. Аккуратно застегнув за собой палатку, Лена начала искать возможность пристроить электрический фонарик. Пристроив фонарик, первым делом достала термос с горячим чаем и напоила Головина.
- Лена, а ничего, что мы с тобой на «ты»? – спросил оживший после чая Головин.
- Ничего, ничего, Лёша, - успокоила его Лена, копаясь в своём рюкзаке.
- У меня такое впечатление, что мы с тобой были когда-то знакомы, - с какой-то надеждой, сказал Головин.
- Возможно, возможно, - всё также безразлично ответила Лена, продолжая доставать из рюкзака медицинские принадлежности.
- Если честно, то я не помню девушек с фамилией Матвеева, - не унимался Головин.
- Ладно, воспоминания оставим на потом, а сейчас ты мне должен помочь. Только без резких движений и без всякого напряжения. Расстёгивай спальник и верхнюю одежду. Если тебе трудно, скажи, я помогу, а пока приготовлю шприц для инъекции и лекарство. Давай, потихоньку, не спеша, - попросила Лена.
- Ничего, ничего, Лёша, - успокоила его Лена, копаясь в своём рюкзаке.
- У меня такое впечатление, что мы с тобой были когда-то знакомы, - с какой-то надеждой, сказал Головин.
- Возможно, возможно, - всё также безразлично ответила Лена, продолжая доставать из рюкзака медицинские принадлежности.
- Если честно, то я не помню девушек с фамилией Матвеева, - не унимался Головин.
- Ладно, воспоминания оставим на потом, а сейчас ты мне должен помочь. Только без резких движений и без всякого напряжения. Расстёгивай спальник и верхнюю одежду. Если тебе трудно, скажи, я помогу, а пока приготовлю шприц для инъекции и лекарство. Давай, потихоньку, не спеша, - попросила Лена.
Головин с большим трудом расстегнул спальник, пуховую куртку и устало вздохнул. Предстояло ещё освободиться от высоких утеплённых брюк с подтяжками. Тут, конечно, он один бы не справился. Лена отложив в сторону приготовленные инструменты, осторожно помогла освободиться от подтяжек брюк, и освободить верхнюю часть туловища Головина.
- Теперь мне нужно тебя перевернуть на живот. Я должна осмотреть место травмы. Сильно не напрягайся, я постараюсь сама тебя перевернуть, но и ты мне немного помогай. Руками шевелить не больно? – спросила Лена.
- Нет, руками шевелить не больно, - ответил Головин.
- Хорошо, сейчас я тебя переверну. Приготовься, будет очень больно, но надо вытерпеть, - предупредила Лена.
- Ничего, потерплю, - пообещал Головин.
- Нет, руками шевелить не больно, - ответил Головин.
- Хорошо, сейчас я тебя переверну. Приготовься, будет очень больно, но надо вытерпеть, - предупредила Лена.
- Ничего, потерплю, - пообещал Головин.
Матвеева аккуратными, отточенными движениями перевернула пострадавшего на живот. Пострадавший от боли вскрикнул и из глаз покатились слёзы.
- Вот и всё - перевернулись, - начала успокаивать Лена Головина.
Приспустив брюки и задрав куртку, свитер и майку повыше, направила свет фонарика на оголённую поясницу Головина. В районе 4-го и 5-го позвонка явно выпирала небольшая шишка. Для врача травматолога с большим опытом работы всё стало ясно. Хотя она ещё при сеансе радиосвязи с базового лагеря поставила правильный диагноз, и сейчас этот диагноз подтвердился.
- Всё понятно. Придётся тебе ещё потерпеть. Я сейчас вправлю выпавший межпозвоночный диск, это будет очень больно, зато потом наступит облегчение и, возможно, через сутки сможешь самостоятельно передвигаться. Медленно, осторожно, но уже самостоятельно. А теперь расслабься так, чтобы ни одна мышца не была напряжена. Вот, правильно, - похвалила Лена Головина, когда почувствовала, что он расслабил все мышцы, профессиональным движением со всей силы надавила в нужную точку его поясницы.
Головин вскрикнул от острой боли в пояснице и даже, на какое-то мгновение, потерял сознание. Однако выпавший диск встал на место и выпиравшая шишка - исчезла. Лена тут же сделала три укола, введя обезболивающие и противовоспалительные медикаменты вокруг поражённого участка поясницы.
- Ну, ты и садистка, - прохрипел Головин, когда очнулся.
- Ничего! Пережил же? – с улыбкой сказала Лена, - Зато теперь тебе не страшно шевелится. Нерв освободился, но ему необходимо время для того, чтобы успокоится. Давай-ка я тебя опять переверну на спину, так легче будет. Ещё немножко потерпи, а боль постепенно будет утихать.
- Ничего! Пережил же? – с улыбкой сказала Лена, - Зато теперь тебе не страшно шевелится. Нерв освободился, но ему необходимо время для того, чтобы успокоится. Давай-ка я тебя опять переверну на спину, так легче будет. Ещё немножко потерпи, а боль постепенно будет утихать.
Когда Головин с трудом, но всё же повернулся на спину, он с облегчением вздохнул. Действительно, боль потихоньку стала спадать. Ветер снаружи крепчал. Иногда его порывы чувствительно раскачивали палатку. Лена начала устраиваться на ночлег рядом с Головиным.
- А всё же, мне лицо твоё знакомо, - опять начал разговор Алексей.
- Знакомо, знакомо, лежи и не шевелись, - Лена хотела прервать воспоминания Головина.
- И голос какой-то знакомый… Из далёкого прошлого, - задумчиво проговорил Лёшка.
- Слушай, Головин, мы с тобой не виделись больше двадцати лет. Не удивительно, что ты меня совсем забыл. А фамилия Матвеева тебе ни о чём не скажет. Это фамилия моего погибшего мужа, - проговорила Лена, устраиваясь удобней и прижимаясь к пострадавшему.
- Так, уже интересней. Значит, я не ошибся. Вот нутром чувствовал, что мы были знакомы. Ладно, ничего не говори, я сейчас сам свою память расшевелю, методом дедуктивного мышления. Ты квалифицированный врач, значит, должна была учиться в медицинском институте. Лет двадцать назад я занимался в секции альпинизма медицинского института. Вот там мы и должны были познакомиться. Лена, Лена, Лена…, - бормотал Головин, мучительно вспоминая девушку по имени Лена, - Чидайкина. Точно, Чидайкина! – почти прокричал он.
- Дурак ты, Головин, если напрочь забыл меня. Я вот тебя не забыла и всегда старалась быть где-то рядом с тобой, так, незаметно, чтобы ты даже не подозревал, что я существую. И сюда, в альплагерь «Тенгри-Таг» напросилась специально. Знала, что ты здесь инструктором подрабатываешь. Ну вот, и встретились. Как будто знала, что я тебе буду нужна. Лежи, не шевелись! – Лена прервала попытку Головина поднять голову и посмотреть на свою спасительницу, - укройся лучше, тебе сейчас застудить спину никак нельзя! Ай, дай я сама тебя укрою, - она стала заботливо укрывать Лёшку своей пуховой курткой.
- Ну, ты Ленка даёшь! Столько лет прошло, а меня забыть не можешь. Да у нас же с тобой никакой любви не было! Подумаешь, пару раз поцеловались когда-то. Ты же была ещё совсем соплячка, когда пришла к нам в секцию. Наверно, на первом курсе училась. А я уже, к тому времени, первый разряд закрыл. Я на тебя никогда серьёзно и не обращал внимания, - признался Головин.
- А зря, - возразила Лена, - я была влюблена в тебя по уши, а ты на Галку Нарватову с четвёртого курса глаз положил. Ну, и что получилось? Ты женился на ней, сделал ей пару ребятишек и смылся в горы. А ей этот альпинизм и на фиг не нужен был. Я потом с ней разговаривала, когда вы уже разбежались. Она в секцию альпинизма подалась только для того, чтобы захомутать мужественного, сильного, волевого мужика, вроде тебя. Со временем планировала отучить своего будущего мужа от гор, но она здорово просчиталась. Мужика никогда нельзя отлучить от гор, если он в них души не чает. Ошибочка вышла.
- Что ты говоришь, Лена? Мы жили какое время душа в душу. Правда, иногда она закатывала мне скандалы, когда я собирался в горы, но мы всегда договаривались. Галка, как только мы поженились, горы забросила. Поначалу я пытался её всё же вытаскивать куда-то, а потом плюнул и стал один уходить на восхождения.
- Да знаю я всё, Лёша! Я тебя из поля зрения не выпускала. Пыталась уехать от тебя подальше и даже уезжала на несколько лет в другой город, но каждый день ты был перед моими глазами. Замуж вышла со злости на тебя, когда у вас второй сын родился. Думала – всё, потеряла тебя навсегда, вот и выскочила замуж. Неплохой был мужик, Олег Матвеев… Погиб 8 лет назад, в Гималаях.
- Так Олег Матвеев был твой муж? – искренне удивился Головин.
- Да, Лёша, он был мой муж. В ту экспедицию и я просилась, но меня не взяли. Сказали, что нашим женщинам ещё рано в Гималаи подниматься. Детьми мы не обзавелись. В начале не хотели, а потом не до детей стало. Нам горы были нужны, эта любовь к горам нас только и связывала. В домашней обстановке мы, практически, не общались. У него работа, у меня работа, то его нет дома, то я на смене. Мы были вместе, когда уходили в горы. Спускались с гор и опять обыденная, серая жизнь врозь. И так до следующего восхождения. Я следила за всеми новостями альпинизма. Знаю, что тебе присвоили почётное звание «Снежный барс», да и мне осталось до этого звания одна вершина, ну, это я так, к слову, - выдала свою исповедь Лена.
- Удивила ты меня Ленка, удивила, - тихо проговорил Головин.
- Ты мне скажи, Лёша, боль в пояснице утихла? – сменила тему разговора Лена.
- Да-да, намного лучше! Ты молодец. Я уже чувствую свои ноги и могу шевелить пальцами, не испытывая боли. Может, завтра смогу самостоятельно встать? – неуверенно спросил Головин.
- Не спеши. Тебе нужен полный покой, хотя бы в течение суток. А вот тепло тебе, ну, просто необходимо. Сейчас мы сделаем так, снимем свои пуховые куртки, расстелем на днище палатки, засунем один спальный мешок в другой, и сами залезем в эти спальники. Нам будет очень тепло, поверь. Только ты не делай резких движений и не напрягайся. Я сделаю всё сама, ты только постарайся как-то сам залезть в спальники, а то у меня сил не хватит тебя туда запихать. За одно, облегчиться надо. Ты как?
- Да у меня полный мочевой пузырь, - с сожалением констатировал Головин.
- Ладно, мужикам в этом случае проще. Держи полиэтиленовый пакет, сам знаешь, как это делается, я потом его выкину. А я на минутку из палатки вылезу.
- Ты только осторожно, далеко не отходи. В темноте оступиться можно, а здесь это опасно, - предупредил Головин.
- Не волнуйся, не первый раз, - успокоила Лена.
- Знакомо, знакомо, лежи и не шевелись, - Лена хотела прервать воспоминания Головина.
- И голос какой-то знакомый… Из далёкого прошлого, - задумчиво проговорил Лёшка.
- Слушай, Головин, мы с тобой не виделись больше двадцати лет. Не удивительно, что ты меня совсем забыл. А фамилия Матвеева тебе ни о чём не скажет. Это фамилия моего погибшего мужа, - проговорила Лена, устраиваясь удобней и прижимаясь к пострадавшему.
- Так, уже интересней. Значит, я не ошибся. Вот нутром чувствовал, что мы были знакомы. Ладно, ничего не говори, я сейчас сам свою память расшевелю, методом дедуктивного мышления. Ты квалифицированный врач, значит, должна была учиться в медицинском институте. Лет двадцать назад я занимался в секции альпинизма медицинского института. Вот там мы и должны были познакомиться. Лена, Лена, Лена…, - бормотал Головин, мучительно вспоминая девушку по имени Лена, - Чидайкина. Точно, Чидайкина! – почти прокричал он.
- Дурак ты, Головин, если напрочь забыл меня. Я вот тебя не забыла и всегда старалась быть где-то рядом с тобой, так, незаметно, чтобы ты даже не подозревал, что я существую. И сюда, в альплагерь «Тенгри-Таг» напросилась специально. Знала, что ты здесь инструктором подрабатываешь. Ну вот, и встретились. Как будто знала, что я тебе буду нужна. Лежи, не шевелись! – Лена прервала попытку Головина поднять голову и посмотреть на свою спасительницу, - укройся лучше, тебе сейчас застудить спину никак нельзя! Ай, дай я сама тебя укрою, - она стала заботливо укрывать Лёшку своей пуховой курткой.
- Ну, ты Ленка даёшь! Столько лет прошло, а меня забыть не можешь. Да у нас же с тобой никакой любви не было! Подумаешь, пару раз поцеловались когда-то. Ты же была ещё совсем соплячка, когда пришла к нам в секцию. Наверно, на первом курсе училась. А я уже, к тому времени, первый разряд закрыл. Я на тебя никогда серьёзно и не обращал внимания, - признался Головин.
- А зря, - возразила Лена, - я была влюблена в тебя по уши, а ты на Галку Нарватову с четвёртого курса глаз положил. Ну, и что получилось? Ты женился на ней, сделал ей пару ребятишек и смылся в горы. А ей этот альпинизм и на фиг не нужен был. Я потом с ней разговаривала, когда вы уже разбежались. Она в секцию альпинизма подалась только для того, чтобы захомутать мужественного, сильного, волевого мужика, вроде тебя. Со временем планировала отучить своего будущего мужа от гор, но она здорово просчиталась. Мужика никогда нельзя отлучить от гор, если он в них души не чает. Ошибочка вышла.
- Что ты говоришь, Лена? Мы жили какое время душа в душу. Правда, иногда она закатывала мне скандалы, когда я собирался в горы, но мы всегда договаривались. Галка, как только мы поженились, горы забросила. Поначалу я пытался её всё же вытаскивать куда-то, а потом плюнул и стал один уходить на восхождения.
- Да знаю я всё, Лёша! Я тебя из поля зрения не выпускала. Пыталась уехать от тебя подальше и даже уезжала на несколько лет в другой город, но каждый день ты был перед моими глазами. Замуж вышла со злости на тебя, когда у вас второй сын родился. Думала – всё, потеряла тебя навсегда, вот и выскочила замуж. Неплохой был мужик, Олег Матвеев… Погиб 8 лет назад, в Гималаях.
- Так Олег Матвеев был твой муж? – искренне удивился Головин.
- Да, Лёша, он был мой муж. В ту экспедицию и я просилась, но меня не взяли. Сказали, что нашим женщинам ещё рано в Гималаи подниматься. Детьми мы не обзавелись. В начале не хотели, а потом не до детей стало. Нам горы были нужны, эта любовь к горам нас только и связывала. В домашней обстановке мы, практически, не общались. У него работа, у меня работа, то его нет дома, то я на смене. Мы были вместе, когда уходили в горы. Спускались с гор и опять обыденная, серая жизнь врозь. И так до следующего восхождения. Я следила за всеми новостями альпинизма. Знаю, что тебе присвоили почётное звание «Снежный барс», да и мне осталось до этого звания одна вершина, ну, это я так, к слову, - выдала свою исповедь Лена.
- Удивила ты меня Ленка, удивила, - тихо проговорил Головин.
- Ты мне скажи, Лёша, боль в пояснице утихла? – сменила тему разговора Лена.
- Да-да, намного лучше! Ты молодец. Я уже чувствую свои ноги и могу шевелить пальцами, не испытывая боли. Может, завтра смогу самостоятельно встать? – неуверенно спросил Головин.
- Не спеши. Тебе нужен полный покой, хотя бы в течение суток. А вот тепло тебе, ну, просто необходимо. Сейчас мы сделаем так, снимем свои пуховые куртки, расстелем на днище палатки, засунем один спальный мешок в другой, и сами залезем в эти спальники. Нам будет очень тепло, поверь. Только ты не делай резких движений и не напрягайся. Я сделаю всё сама, ты только постарайся как-то сам залезть в спальники, а то у меня сил не хватит тебя туда запихать. За одно, облегчиться надо. Ты как?
- Да у меня полный мочевой пузырь, - с сожалением констатировал Головин.
- Ладно, мужикам в этом случае проще. Держи полиэтиленовый пакет, сам знаешь, как это делается, я потом его выкину. А я на минутку из палатки вылезу.
- Ты только осторожно, далеко не отходи. В темноте оступиться можно, а здесь это опасно, - предупредил Головин.
- Не волнуйся, не первый раз, - успокоила Лена.
Минут через десять, зарывшись в пуховые спальники, и крепко обнявшись друг с другом, двое уставших людей забылись тревожным сном. Ночью испортилась погода. Ветер нещадно трепал палатку. Мелкий, сухой снег постепенно начал засыпать палатку с одной стороны, как раз с той, где лежала Лена. Она изредка поднимала руку к потолку палатки и старалась стряхнуть сыпучий снег. Это в какой-то мере ей удавалось. Казалось, что огромная гора пыталась стряхнуть со своего гребня крохотную палатку, как будто она мешала ей. Однако палатка была крепко закреплена, и срываться с гребня горы не собиралась.
Утром погода утихомирилась. В палатке, наполовину занесённой снегом, было тихо и относительно тепло. Ближе к полудню к палатке поднялся спасательный отряд. Откопав под снегом палатку, спасатели обнаружили мирно спавших в обнимку альпинистов, Матвееву и Головина. После тревожно проведённой ночи они даже не слышали, как спасатели откапывали их палатку.
Август 2014 год
Утром погода утихомирилась. В палатке, наполовину занесённой снегом, было тихо и относительно тепло. Ближе к полудню к палатке поднялся спасательный отряд. Откопав под снегом палатку, спасатели обнаружили мирно спавших в обнимку альпинистов, Матвееву и Головина. После тревожно проведённой ночи они даже не слышали, как спасатели откапывали их палатку.
Август 2014 год
