Глава 16 - продолжение
- А суть сводилась к следующему. Тебя приметили люди Тарик-бея как хорошего специалиста, когда ты монтировал узел связи в посольстве. Что это были за люди, я не знаю, но информация о тебе у них была. Советская контрразведка, в свою очередь, разведала, что противник владеет такой информацией. Вот и решили для достоверности подключить тебя к этому делу «втёмную». В случае удачного исхода всей операции, ты жив, Тарик-бей со своей группировкой уничтожен, правительственная награда, в виде ордена или медали. Если в ходе операции ты погибаешь, твоё тело нашли и вывезли на Родину, то тоже ничего страшного. Посмертная награда, похороны с воинскими почестями, и через пару месяцев - полное забвение. Так как у тебя нет ни родных, ни близких, оплакивать тебя некому и, что самое главное, пенсию за тебя платить никому не надо! Дёшево и сердито! Но вмешался Мустафа и чуть всё не полетело к чёртовой матери! Такое развитие событий не предусматривалось. Пришлось срочным порядком менять легенду и оформлять соответствующие документы. Тут, конечно, советские спецслужбы постарались. Сделали всё возможное, чтобы за тобой остался официальный след отъезда в Советский Союз. Билет на самолёт и регистрация на рейс в аэропорту Кабула, паспортный контроль и таможня. В аэропорту «Шереметьево–2» регистрация пограничниками на паспортном контроле о пересечении тобой государственной границы, а дальше…. А дальше не знают, почему ты из аэропорта не добрался до треста «Зарубежспецсвязь», куда ты должен был прибыть и оформить документы о возвращении из командировки. Из Афганистана специалист выбыл, в Советский Союз прибыл. Что ещё надо? Что случилось с Кулаковым по дороге из аэропорта до треста, понятия никто не имеет. Делайте запрос в соответствующие отделение милиции и разыскивайте с помощью местных органов внутренних дел. Всё просто и доходчиво. Сколько в Советском Союзе ежегодно регистрируются без вести пропавших людей? Официальной статистики нет, а неофициально - до 50 000 человек! Подумаешь, Кулаков пропал! Ну и что? У нас такие пропадают тысячами, кого-то находим, кого-то нет. А у Кулакова и родных то нет, чтоб заявить о пропаже. Печально, Гена, но факт! На, прочитай, это копия документа о завершении твоей командировки в Афганистан и приказ об отправке тебя домой. Вот ещё справка, тоже копия, о том, что ты пересёк государственную границу СССР 27 октября 1980 года в аэропорту «Шереметьево-2» и с этой даты территорию СССР не покидал. У тебя ещё есть вопросы по данной теме? – Рустам опять наполнил фужеры.
- То-то мне Мустафа ещё там, в кишлаке у Исмаила, твердил всё о том, что я не Кулаков. Тоже справкой тряс, что я улетел в Москву. Я ему тогда не поверил, мало ли где он мог достать липовую справку. Кто бы ему мог дать такие сведения? Оказывается такую справку надо было пускать в ход. Очень уж кому-то хотелось доказать, что я покинул Афганистан. Ну, что ж, Рустам? Пропал Кулаков, значит – пропал! Я не могу тебе не верить. Хорошо, а кто такой Генри Кулен, которым я теперь стал? - Генка сделал большой глоток виски и закусил яблоком.
- Сейчас попробую тебе всё объяснить. Дело в том, что когда я обратился в советское посольство, то в самом начале мне пообещали сделать все необходимые документы на тебя. Через пару дней всё круто изменилось. По всей видимости, советские посольства в Пакистане и в Афганистане связались между собой для выяснения возникшей ситуации по твоей персоне. Мне выдали копии вот этих документов и объяснили, что проблемами человека, находящегося на территории СССР, советские дипломатические миссии в Пакистане и в Афганистане, заниматься не имеют юридического права. Вот если бы гражданин Советского Союза, Кулаков Геннадий Петрович, пропал бы без вести на территории Афганистана, выполняя интернациональный долг, вот тогда дипломаты приложили бы все усилия для возвращения гражданина СССР на Родину. А так, кого возвращать? Он же давно в СССР! Извините, но вы обратились не по адресу. И даже мои хорошие связи и знакомства здесь не помогли. Я с самого начала подозревал, что в твоём деле много подводных камней. Потому параллельно запустил оформление документов на Генри Кулена, гражданина США, находящегося на территории Пакистана по частной визе. Совсем недавно, да ещё двух месяцев не прошло с того момента как я с ним познакомился. Альпинистом он был. Примерно твоего возраста, да и внешне, чем-то на тебя был похож. Чего ему дома не сиделось? Захотелось приключений! Давно идеей одной загорелся. В одиночку покорить Тирич Мир. Прилетел в Читрал где-то в апреле ещё. Привёз кучу рекомендательных писем, но меня только одно письмо заинтересовало от Джейка Дэвиса. Моего хорошего приятеля, с которым познакомился, когда с Мустафой контрабандой занимался. Он то и просил в своём письме помочь Генри с организацией восхождения на Тирич Мир. Здесь ситуация такая, пакистанские власти не очень-то охотно дают разрешение на восхождения какой-либо стоящей вершины. Иногда альпинисты годами ждут своей очереди на покорение пакистанских вершин. Отказать Джейку я не мог. Я добился в течение нескольких дней всех официальных разрешений на восхождение для Генри. Помог организовать экспедицию. Деньги у него были. Нанять носильщиков для него не составляло труда. В общем, через неделю, как он прибыл в Читрал, всё для экспедиции было готово. Оставил он мне на сохранение все свои документы, деньги, что-то из личных вещей и отправился в сопровождении проводника и шести носильщиков на восхождение. Прошло десять дней. По всем срокам экспедиция должна была уже вернуться. Вершина Тирич Мир – вот она! Совсем недалеко отсюда. Ну, понимаю, подход занял бы дня три-четыре, дня два-три на разведку и восхождение, и спуститься дня за два-три вполне возможно. Я то это знаю. Сколько раз ходил с Мустафой вокруг этого горного гиганта. Прошло ещё четыре дня и, ближе к вечеру, ко мне в дом пришёл проводник. Он мне рассказал, что Генри Кулен погиб при восхождении на вершину. Генри с проводником поднялись до отметки 7000 метров и там заночевали перед восхождением. Носильщики остались в базовом лагере, где-то на высоте около 6000 метров . С последней ночёвки Генри планировал в одиночку подняться на вершину. Проводник должен был ждать его на месте последней ночёвки. С восходом солнца, Генри отправился на вершину, которая хорошо просматривалась от места, где стояла палатка. Проводник в бинокль наблюдал, как Генри медленно поднимается по крутому и узкому гребню. В какой-то момент Генри понадобилось обойти скалу, стоявшую у него на пути, и он вышел на снежный склон. Это была роковая ошибка. Снежная лавина просто слизнула маленького человечка со склона огромной горы. Три дня проводник с носильщиками искали Генри, но найти его так и не смогли. Поскольку я договаривался с проводником и носильщиками, а оплата их услуг предполагалась после завершения экспедиции, я рассчитался с ними из тех денег, что оставил мне Генри и дальнейшие хлопоты в отношении Генри, целиком и полностью остались на мне. Сразу сообщать в соответствующие органы я не стал, в тот момент у меня своих дел было по горло. А через пару дней, появился ты. Когда я собирался в Исламабад, то хотел заодно заняться проблемой с Генри Куленом. В какой-то момент я грешным делом подумал, что мёртвому Генри спешить некуда, и в первую очередь занялся твоими делами. Как впоследствии оказалось решение, принятое мной, было правильным. Когда возникли первые проблемы с тобой, у меня возникла шальная мысль, сделать из тебя Генри Кулена. Раз одного живого человека не должно быть и никаких документов на него нет, и не предвидится, то почему не воспользоваться теми документами, которые есть у меня в наличии. Есть живой человек, которому эти документы позарез необходимы. Я тут же связался с начальником полицейского участка в Читрале и обо всём договорился, а потом позвонил тебе. Конечно, я через свои каналы узнал всё о Генри Кулене, вплоть до того, какие он предпочитал алкогольные напитки. Как и у тебя, у Генри не было ни семьи, ни родных, ни близких. Да и друзей у него было немного. Вот так, на свой страх и риск я тебя сделал Генри Куленом. Что хочешь со мной и делай, но мне кажется, что в данном случае, лучшего варианта и не придумать, - хлопнул себя по колену Рустам и поднял фужер, - Давай, Гена выпьем за тебя, за нового человека по имени Генри Кулен! Со временем все необходимые документы выправим.
- Да…, - только промолвил Кулаков и отпил сразу больше ста граммов виски, - ну и дела! Действительно, на трезвую голову такой оборот событий чреват расстройством психики.
- Гена, ой, извини, Генри, - стараясь придать своему голосу шутливую интонацию, улыбнулся Рустам, - не горюй! Всё образуется! Будет у тебя и любимая работа, и любимые увлечения, и любимая женщина, только надо немного подождать и разрешить все непонятные моменты. Это я тебе помогу. Всё, что зависит от меня, сделаю в лучшем виде! Но и тебе надо будет поднапрячься. В первую очередь, займись изучением английского языка. У меня в школе есть инструктор по этому делу. Он русский язык знает, а английскому языку тебя так натаскает, что через год будешь говорить без акцента. Что поделать, господин Кулен, надо использовать все возможности для легализации твоей личности. Постараюсь выудить как можно больше информации о прошлой жизни Генри Кулена, тебе она пригодится. А теперь, в свете открывшихся обстоятельств, хотел бы опять вернуться к тому вопросу, который я тебе задал в первые дни твоего появления в Читрале…
- Это по поводу работы инструктором, в твоей шпионской школе? – с усмешкой спросил Кулаков.
- Вот именно! И я хотел, чтобы ты, отнеся к этому вопросу очень серьёзно. Не надо ехидничать по этому поводу. В данной ситуации, это один из выходов твоего тупикового положения. Правда, есть ещё вариант, отправить тебя на Родину контрабандными тропами с Мустафой. Но здесь надо смотреть реальности в глаза. Я не могу гарантировать твоё успешное нелегальное пересечение границы СССР в то время, когда в Афганистане идёт война. Сколько война продлится, никто не знает! Далее, кому и где ты будешь доказывать, что ты Кулаков Геннадий Петрович? Спецслужбы и органы внутренних дел СССР тебя уже списали по всем документам. В лучшем случае, тебя спрячут в психушку с диагнозом: «раздвоение личности». Или сфабрикуют какое-нибудь уголовное дело и отправят тебя далеко, и надолго в зону. А о худшем и говорить неохота. Уберут тебя по-тихому, где-нибудь в подвалах Лубянки и даже никто из твоих друзей и знакомых не узнают, что ты появлялся в Союзе. А так у тебя появляется возможность легально подзаработать, подучиться английскому языку. Пройдёт какое-то время, и ты уедешь из Пакистана. Для начала в США, а там откроются новые горизонты и перспективы. Только ты не думай, что я тебя вербую в свою шпионскую сеть. Шпион из тебя – никакой! Да и в будущем не будет…, - Рустам махнул на Генку рукой и потянулся к бутылке.
- Да я и сам понимаю всю нелепость того, что со мной приключилось. Но вот сознание, что мне придётся работать во вред Советскому Союзу, как-то тормозит все мои желания. Рустам, у меня сейчас такая каша в голове после всего того, что ты мне тут рассказал. Давай оставим этот разговор, хотя бы на завтра. Мне необходимо разобраться, прежде всего, в себе. Мне понятно твоё стремление помочь мне, возможно, ты и прав на все сто процентов, но пойми, что моё мышление ещё не перестроилось. Действительно можно рехнуться от всех этих политических игр и интриг. Я всегда был далёк от всего этого, а тут попал, как говориться, в самое пекло! Ты же знаешь меня, я по своей сути не авантюрный человек! Что же это со мной судьба такую злую шутку сыграла? В чём и перед кем я провинился? Ох, Господи…, - горестно вздохнул Генка.
- Гена, ну со мной тоже судьба сыграла не лучшую игру, однако ничего, выжил! Может и не хватает мне чего-то, но я многое и приобрёл! Вон, посмотри, сыновья растут, жена хорошая, зарабатываю неплохо, по всему миру могу свободно передвигаться. А чтобы я делал в своём секретном КБ? Работал бы с утра до ночи, и солнечный свет видел бы только через решётки окон конструкторского бюро! Я же рассказывал, что в командировки летал под надзором КГБ. Может и отпуска проводил под колпаком. Что-то уже не помню, а были ли у меня отпуска? Забывать стал…. А, ладно, ещё по одной и пойдём отдыхать! Завтра на трезвую голову поговорим, сегодня хватить о грустном. Я вижу, ты тоже устал, взгляд у тебя стал, какой-то мутный. Наверно, и я такой же, - скорее утвердительно, чем вопросительно, сказал Рустам.
- Мы, по-моему, оба хороши! Надо же так надраться…. Всё, я больше не могу, извини Рустам, пошёл спать! – Генка встал и качаясь пошёл в свою комнату.
- Спокойной ночи, Гена! Я тоже пошёл в кровать…. Завтра встретимся, - Рустам, вслед за Генкой, тоже направился из кабинета.
Утром Генка проснулся рано. Голова от вчерашних возлияний не болела. Чуть-чуть подташнивало где-то внутри, но особого беспокойства не доставляло. Он вновь и вновь, в своих мыслях возвращался ко вчерашнему разговору с Рустамом. Вроде бы всё встало на свои места после детального расклада Генкиных приключений, но оставались какие-то неясные сомнения в том, что вот так, запросто, кто-то взял и распорядился Генкиной жизнью, даже не спросив его. Обидно было до чёртиков! Анализируя рассказ Рустама и, сопоставляя его с произошедшими событиями, Кулаков постепенно приходил к убеждению, что Рустам в данной ситуации прав. Было ещё понятно, если бы Генка был военным. В этом случае человек сознательно выбирает профессию, сопряжённую с риском для жизни, но Кулаков был сугубо гражданским лицом! Почему военная машина его так закрутила? Когда Рустам постучался утром в дверь Генкиной комнаты, у Генки созрело твёрдое решение - принять предложение Рустама.
